Странно, как после стольких лет странствий в глуши, ни с кем не сходясь, не считая временного знакомства с умственно неполноценным теклой (эту историю мы опустим [6] ), я сейчас чувствовал себя более одиноким и отрезанным от всех, чем тогда. Наверное, это потому, что многие, кого мне не хватало, были физически близко, а связаться с ними я по-прежнему не мог.
Я снова коснулся рукояти Леди Телдры. Снова почувствовал, словно она рядом. Пришло воспоминание о тех днях, когда я был на Востоке. Не неприятной их части, которой было изрядно, но само ощущение: я стою, закрыв глаза, перед Горнилом, словно под теплым душем. Да, она спасла мне жизнь. Но она уничтожила душу автоматическим для себя действием, столь инстинктивно, что я даже не понял, что произошло.
Или я слишком глубоко копаю? Возможно. Вероятно, существовали просто механические принципы, о которых я не знал, согласно которым она и действовала. Попытки переложить на нее часть моральной ответственности все равно, что обвинять камень, который кто-то бросил вам в голову.
Как же я хотел иметь возможность пообщаться с ней. Но все, что у меня было – легкое ощущение. Приятное и разочаровывающее.
Она не проснулась.
Я хотел уснуть, или напиться, или еще что-нибудь. Что мне было НУЖНО, это прежняя моя организация, со всеми ее источниками информации и посыльными. Но я не мог добраться ни до Крейгара, ни до разведывательной сети Морролана. Я был одинок и удручающе беспомощен.
Весьма странно, учитывая, что у меня оставались все мои умения, мои дружки, куча денег и Великое Оружие. Если бы я мог…
Хм.
У меня ведь есть куча денег, верно?
Я проверил время. Вечерело. На улицах как раз начинает появляться народ.
9. Охлажденная дефрина
Михи убрал вино и заменил бутылку, а заодно и бокалы. Снова – перо, перчатка, щипцы.
Дефрина – белое вино с привкусом, пожалуй, вишни. Обычно оно для меня слишком сладкое, но сейчас сладость оказалась нейтрализована усиленным охлаждением, специально для меня Михи добавил льда. Первый глоток сказал радостное «привет» всем прочим ароматам, которые танцевали у меня на языке, а потом он скользнул в глотку, но оставил вкус рыбы, просто сделал его несколько ярче, если можно так выразиться.
Я откинулся назад и взглянул на моего сотрапезника.
– Забавы для, – повторил я.
Он улыбнулся и кивнул.
Первые несколько вариантов продолжения были весьма саркастичны, а сарказм плохо сочетается с валабаровой форелью и прекрасным охлажденным белым вином. Поэтому я проговорил:
– Можешь объяснить?
Он на минутку задумался и сказал:
– Не уверен. Но я попробую.
Я отпил вина и кивнул.
– Понимаешь, – начал он, – это такое чувство, когда все вокруг вертится почти слишком быстро, чтобы с этим совладать, а одна ошибка, и ты труп. Ты жутко перепугался бы, но слишком занят. Понимаешь, о чем я?
– Ну, я примерно знаю, как я себя чувствую в такое время. Мне в общем все равно.
– Что, правда?
Я сьел еще рыбы и выпил еще вина.
– В общем, – заметил я, – не помню, чтобы я радовался или горевал. Я просто слишком занят, как ты сказал.
– Ну вот и я о том же.
– А потом я жутко недоволен, – проворчал я.
Он улыбнулся.
– Вот и разница.
– Конечно, – добавил он, – важна и причина.
– Причина?
– Смысл – зачем ты дерешься.
– А разве не затем, чтобы подраться?
– Ну, иногда и так.
– Ты имеешь в виду, в основном так?
– Да, пожалуй, в основном.
– Ага.
– Но не в самых важных случаях.
– Хм. Объяснишь?
– Это-то нетрудно. Когда делаешь большое дело, ты хочешь, чтобы все было по-твоему. – Он посмотрел на меня. – Верно ведь?
– Ну, мои планы обычно не включают драки. Она случается сама собой, а потом я слишком занят, пытаясь выжить, чтобы размышлять о важности причин.
Он кивнул, словно понимая.
Я сьел еще кусок рыбы и выпил еще немного вина.
Мне вспомнился старый приятель по имени Рикард, один из немногих моих знакомых, не связанный с Организацией. Выходец с Востока, крепкий парень с не слишком густыми волосами; мы вместе обедали, выходили в залив на его лодке и напивались, болтая о вопросах великих и малых. Он работал десять часов в день четыре дня в неделю, делая то, что изображал сейчас я – вел счета на скотобойне, – и два-три раза в неделю по вечерам брал цимбалы и играл мрачную музыку в мрачном домишке в Южной Адриланке. Раз в пару месяцев он откладывал достаточно серебра, чтобы пригласить меня на обед к Валабару, а я приглашал его на следующий месяц. Вдвоем или со спутницами, это как получится. Добрая еда доставляла Рикарду
