– Из-за какой-нибудь ерунды, – ответил Кааврен.
ГЛАВА 14
В которой рассказывается об аресте управляющего
Но такой ли уж незначительной была причина, по которой Кааврена призвали во дворец? Историк, пожалуй, не согласится с подобным мнением. Конечно, читатели помнят «Историю размытого письма», рассказывающую о том, как всего капля воды привела к погружению в пучину целого острова. И никто не подвергнет сомнению следующую истину, хотя она и не является апокрифической: история, по большей части, есть лишь перечисление незначительных поступков, которые, взятые вместе или в определенной последовательности, обнаруживают гораздо более значимые деяния личности и то, как этот человек оказался на месте, которое занимает.
Мы не станем утверждать, будто Кааврена вызвали во дворец по причине (а она, уж будьте уверены, имела большее значение, чем любовное письмо слуги сапожника), являвшейся важнейшим звеном в цепочке событий, кои выбраны нами для изложения. Мы лишь собираемся поведать о ней читателю, и уж пусть он судит сам.
И все же историку надлежит, раз он взялся за изложение исторических фактов, а также хочет раскрыть причинно-следственные связи между ними, обратить внимание вот на что: как, значит, неудачно были сформулированы мысли в письме, если одна капля воды полностью изменила его смысл? Каким невежественным оказался лодочник, совершенно не ведавший о течениях реки, которую пересекал каждый день? Каким глупым был оракул, принявший сломанное весло за знак Богов? И каким безрассудным – волшебник, изменивший руны в заклинании, не проверив заранее результат своей деятельности?
Можно продолжать и продолжать перечень событий, о которых сложены легенды.
Мораль же всех этих басен такова: следует всегда держать в порядке свою крышу – несомненно, полезный урок для тех, кто склонен к лени. Однако плох тот историк, который занимается простым перечислением событий.
Так была ли причина вызова Кааврена во дворец пустяковой? Повторяем, мы совсем не намерены делать подобный вывод. Как, кстати сказать, и Кааврен. Его интересовало лишь, входит ли данный вопрос в компетенцию капитана Гвардии Феникса. И чтобы это выяснить, Кааврен, прибыв во дворец, сразу же отправился на поиски его величества.
Пока он беседовал со своими друзьями, во дворце прошел целый день (и отсутствие Кааврена, хотя оно и не осталось незамеченным, никак не повлияло на жизнь двора), поэтому, когда наш достойный тиаса – иными словами, Кааврен – снова очутился во дворце, его величество ужинал с императрицей.
Кааврен попросил доложить о своем прибытии и приготовился выдержать каменный взгляд ее величества – ведь уже второй раз в течение одной недели за ужином будут обсуждаться дела Империи. Однако его не пригласили войти в комнату – просто передали записку с Императорской печатью.
Он нахмурился, сломал печать и, стоя у входа в Зал окон, прочитал послание. Оно было коротким и не оставляло места для вопросов или сомнений: «Приказ для Кааврена, капитана Императорской гвардии, арестовать графиню Беллор, управляющую финансами, и сопроводить ее в мою тюрьму, в Крыле Иорича Императорского дворца». Приказ был подписан Тортааликом.
– Да уж, – пробормотал Кааврен, вспоминая произнесенные им несколько часов назад слова. – Похоже, я оказался ближе к истине, чем думал, если дело дошло до ареста.
Он обратился к слуге, который передал ему записку от его величества:
– Как сегодня настроение у его величества?
– Настроение, милорд? – отозвался молодой текла с ясными глазами и большими ушами.
– Именно. Его настроение. Он разгневан, обеспокоен или весел?
– Милорд, у меня создалось впечатление, что его величество весь день пребывает в дурном расположении духа.
– Ага! А вам известны причины дурного настроения его величества?
– Милорд, он провел некоторое время наедине с Джурабином, однако я заметил, что и раньше его величество был довольно мрачен.
Кааврен пожал плечами.
«Я бы тоже пришел в дурное расположение духа, если бы знал, что мне предстоит беседа с Джурабином, – подумал про себя Кааврен, – но подозреваю за этим стоит нечто большее. Впрочем, не вызывает сомнений, что министр сообщил ему плохую новость которая его расстроила, а вина пала на бедную графиню Беллор, – вот и вся история». Однако вслух тиаса проговорил:
– Скажи мне, а не заметил ли ты чего-то необычного при дворе?
– Необычного? – нахмурившись, переспросил текла. – Вообще-то, милорд, в бассейне для плавания обнаружили рыбу. До сих пор не удалось узнать, кто ее туда бросил, однако придворные смеялись всякий раз…
– Что еще?
– Еще? Два теклы попросили аудиенции его величества – в один день. До сих пор такого не случалось.
– И его величество продемонстрировал свое неудовольствие?
– О, ни в малейшей степени, милорд; Динб без особых проблем сумел убедить обоих уйти. Однако необычно уже то, что в один день…
– Да, да. Я понял. Что еще произошло в течение дня?
– Ну, Академия Доверительности подала петицию, но мне неизвестно ее содержание.
– Ага, – кивнул Кааврен. – Они, конечно, просят денег.
