повреждениями, и потому все они были не допустимы. То, что Люка находилась в квартире и скрывалась от полиции, будет означать виновность ее отца в укрывательстве. Ей, во что бы то ни стало, нужно было покинуть квартиру незаметно — так, чтобы не было доказательств ее присутствия. Ей на ум пришел лишь один способ сделать это. Люка владела колдовством усыпления, при помощи которого могла погрузить человека в глубокий сон. Проблема была лишь в том, что колдовство это было светлым. Чтобы оно удалось, Люке надо было проникнуться любовью к этому полицейскому, как если бы он был ей близким человеком, но помня то, что происходило на площади, и то, что произошло с ней в том переулке, она не могла испытывать к нему ничего кроме ненависти. Злоба разгоралась в Люке от одного лишь осознания того, что живое существо, находившееся сейчас в поле ее магии, было галеонским полицейским мужского пола. Люку хотя и учили подчинять свои эмоции, учили заставлять себя любить и ненавидеть, однако не всегда это было возможно, и ни один маг не волен был выбирать какое колдовство — темное или светлое — способен он использовать против того или иного человека.
Погруженная в глубокую медитацию, Люка сидела неподвижно в полной тишине, и два голоса спорили в ней.
— Не морочь себе голову, — говорил голос ее матери. — Убей его аккуратно, но обставь все так, как будто ты вошла в квартиру, вы внезапно столкнулись, и тебе пришлось убить его. Тогда Зэна не смогут обвинить в укрывательстве. Тебе — одним трупом больше, одним меньше, а отца все равно наши отмажут.
— Ты не должна убивать его, — говорил голос отца. — Не ради меня, но ради всех пришельцев, подумай, кем будут считать нас галеонцы?
— Теми же, кем и сейчас считают.
— Если ты убьешь его, как мы убедим их в том, что мы не враги? Как мы дальше с ними будем жить на одной планете?
— Так же, как живут другие народы, веками убивавшие друг друга. Мы здесь делаем важное дело, и не всегда получается чисто. Лес рубят — щепки летят.
— Галеонцы ненавидят нас потому, что боятся. Значит, правильно они нас боятся?
— Пусть боятся. Когда мы придем, они исчезнут!
— Но они такие же люди, как и мы. Они ничем от нас не отличаются, кроме того, что воспитаны другой культурой. Они заблудшие, и мы здесь для того, чтобы научить их тому, что знаем сами.
— Но они не будут учиться.
— Не будут потому, что видят в нас врагов. Галеонское государство всегда строилось на лжи, насилии и корысти. Родившиеся здесь не имели другого выбора, кроме как приспособиться к законам установленным их предками, они не виноваты в том, что выживая здесь, перестали доверять людям. Прости их, как я прощал тебя, когда ты мне грубила, как прощал тебя Лей, так и ты их прости, потому что не виноваты они в том, что творят.
Вскоре полицейский заснул. Люка тихо выбралась из антресоли, вытерла слезы белым шарфиком и покинула квартиру. Добравшись до указанного подъезда, она спряталась в подвале и начала ждать.
Поздним вечером в подвал спустился человек с фонариком. Он провел лучом по кругу и остановился, заметив Люку, сидевшую на бочке поджав ноги.
— Привет, — сказал человек знакомым Люке голосом.
— Привет, — грустно ответила она.
Человек подошел ближе, и Люка узнала его — это был Кен.
— Пойдем, — сказал он.
Кен вывел Люку из подвала, посадил в машину и повез по уже полупустым улицам города на юго- восток, к выезду из Цитадели. Люка всю дорогу молчала. Ей было ужасно стыдно за то, что она совершила. Она понимала, что скомпрометировала всех пришельцев Галеона.
— Поешь, — сказал Кен, передавая Люке пакет с едой. — Наверное, целый день не ела.
По радио начался ночной выпуск новостей. Главной новостью естественно было убийство полицейского во время беспорядков в центре города.
«Интересно, если бы он убил меня, — думала Люка, — в новостях, наверное, и не упомянули бы об этом».
— Странно, — сказал Кен, — почему-то не говорят, что, когда его нашли, его левая рука была засунута в штаны и держала член… Я знаю, что ты сделала. Я просмотрел материалы дела и приблизительно представляю себе ситуацию. У тебя не было выбора. Ты все сделала правильно.
— План был другой.
— Так бывает. Происходит какая-нибудь хрень, и все идет не по плану. Это от нас не зависит.
— Как меня нашли?
— Случайно. Тебя сняла камера уличного наблюдения. Эту запись разослали постовым, и один из них узнал тебя. Хотя он даже не узнал, ему показалось, что узнал. Он не мог тебя узнать, потому что ты была в маске. Просто ему показалось, что ты странно себя вела. Это просто полицейское чутье. Так они узнали твой адрес.
— Что теперь будет с папой и с Ильгой?
— Ильга убежала. Это видно на той записи. Ты просто не видела, потому что была к ней спиной. А с папой твоим ничего не будет. У них нет ни одного прямого доказательства. Кроме интуиции одного постового, у них ничего против тебя нет. А если тебя беспокоит репутация пришельцев, то я раскрою тебе секрет. Война грядет, и многие погибнут. Соберутся разные люди — и плохие, и хорошие и начнут убивать друг друга только потому, что одни родились в одной стране, а другие в другой. Этот полицейский лишь первая жертва, и по окончании войны никто и не вспомнит о нем.
Кен благополучно вывез Люку из Цитадели. Через пол часа он свернул с трассы на проселочную дорогу, и проехал еще минут пятнадцать по замерзшей грязи вглубь пустоши. Вокруг стояла непроглядная мгла. Звездное небо было скрыто плотными облаками. Лишь то, что попадало в свет фар, можно было разглядеть. Наконец машина свернула в какое-то очень узкое ущелье по дну, которого тянулась колея, оставленная тяжелой техникой. Вскоре колея свернула в подземный бункер, а Кен проехал дальше — туда, где на ровной площадке стоял космический корабль, освещенный тусклым зеленоватым светом. Несколько человек у трапа и двое перекладывавших какие-то ящики из корабля на погрузчик обратили внимание на подъехавшую машину.
— Этот корабль доставит тебя в Акуру, — сказал Кен. — Назови им свое имя, и они возьмут тебя на борт.
— Спасибо, — сказала Люка и обняла Кена.
— Не за что. Ни о чем не беспокойся. Мы вытащим твоего папу. Скоро вы с ним встретитесь. Ступай.
Через несколько дней, кадры снятые Ильгой и Люкой транслировались всеми мировыми телеканалами. Международная общественность осудила действия полиции Цитадели. Журналистам, утверждавшим, что беспорядки были спровоцированы «пришельскими экстремистами», пришлось оправдываться, а доверие к галеонским СМИ было окончательно подорвано.
Эпизод 9
Свидетель
Если бы галеонские наемники сотрудничали с полицией, судьба Люки могла бы сложиться по-другому У галеонской полиции была единая биометрическая база данных преступников, должников, пропавших без вести и прочих находившихся в розыске лиц, поэтому узнать обо всех конфликтах человека с законом для полицейских не составляло особого труда. Однако, поскольку многие из наемников сами находились в этой базе, лишних контактов с полицией они предпочитали избегать. Почти за каждым из них числилась в лучшем случае стопка неоплаченных штрафов, а в худшем — несколько трупов. К тому же, полицейские ненавидели наемников по социальным причинам. Полиция была структурой государственной, и поэтому платили в ней значительно меньше, чем корпорации платили наемниками. Работали в полиции, как правило, те, кто искал
