удобно. – Улыбка его показалась Кэтрин слишком ослепительной, какой-то даже дьявольской.
Она отвела взгляд. Джейс наклонился и пощекотал ей шею.
– И было бы совсем замечательно, если б рядом лежала ты… – Он приник губами к ее затылку.
Рука дрогнула, и Кэтрин едва не выронила ложку, которую подносила к капризно отворачивающемуся ротику Эллисон.
Рука Джейса скользнула ниже, накрыла грудь Кэтрин, легонько сжала. Пальцы поглаживали кожу сквозь тонкую ткань майки. Она уронила ложку, встала и повернулась к нему лицом.
– Не делай этого. – Голос ее дрожал, и она делала над собой огромные усилия, чтобы он звучал спокойно. – Если хочешь… играть с кем-то… играй с Лейси. – Она тут же с удовлетворением отметила, как раздраженно сжались его губы. – К тому же и фигура у нее более… многообещающая, – язвительно добавила она.
Холодный металлический блеск, замерцавший в его глазах, не оставлял сомнении, что стрела попала в цель. На щеках Джейса заходили желваки, а все тело напряглось, – он пытался не дать обуревавшему его раздражению выплеснуться наружу.
Однако насладиться победой сполна Кэтрин все же не удалось. Дерзко обежав ее фигуру оценивающим взглядом, Джейс насмешливо протянул:
– Да, пожалуй, ты права… Гораздо более многообещающая. – С этими словами повернулся и вышел из кухни. Через несколько секунд Кэтрин услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.
Она тут же скорчилась на стуле в самой несчастной позе и дала волю слезам.
– О, Джейс!.. – прорыдала она. И, сама того не осознавая, приложила руку к груди, которая, казалось, все еще хранила тепло его прикосновения. – О, Джейс, я так по тебе соскучилась… – простонала она, а потом уронила голову на стол и зарыдала уже в полный голос.
Но упиваться горем ей пришлось недолго. Последние два дня Эллисон совсем раскапризничалась. Всегда прекрасный аппетит пропал, нос был заложен, а чуть позже в тот же день начался кашель. Пришлось Кэтрин оставить пишущую машинку. Ее все больше тревожило состояние малышки, и мысли об этом не давали сосредоточиться К концу дня девочка жалобно плакала, не утихая ни на секунду, и у нее появился жар. Кэтрин, держа ее на руках, расхаживала по комнате, пыталась успокоить, похлопывая по спинке и бормоча ласковые слова. Но дыхание малышки становилось все более затрудненным, а кашель – резче.
Кэтрин безуспешно пыталась дозвониться Хэппи, потом, выглянув в окно, увидела, что машины ее во дворе все еще нет. И когда зазвонил телефон, она бросилась к нему, как бросается утопающий к спасательному кругу. Это был Джейс. Он звонил предупредить, что, возможно, будет сегодня поздно. Но Кэтрин так обрадовалась, услышав его голос, что забыла о своей гордыне и намерении вычеркнуть его из жизни. Она торопливо сообщила о болезни ребенка.
– Ты врачу звонила? – спросил Джейс, когда она перечислила ему все тревожные симптомы.
– Да. Он велел давать ей жаропонижающее в микстуре, наблюдать за состоянием и сообщить, если станет хуже.
– Когда это было?
– В начале дня.
– Гм… Знаешь, пожалуй, я сам позвоню и договорюсь с ним. Ты как, в порядке?
– Да, – нервно ответила она. – Но, Джейс, я тут подумала, может, это оттого, что она родилась такой маленькой и ее легкие…
– Знаю, дорогая, знаю. Сиди спокойно и жди. Я постараюсь приехать как можно скорее.
Кэтрин положила трубку и почувствовала, как теплеет у нее на сердце. Джейс спешит ей на помощь. Все будет в порядке. Джейс приедет уже совсем скоро. Эти слова она шептала плачущей и захлебывающейся кашлем Эллисон, продолжая укачивать ее.
Но Эллисон с каждой минутой кричала все громче. И тревога Кэтрин превратилась в страх, когда она заметила, что малышка начала задыхаться. Дыхание ее стало каким-то свистящим, со всхлипами, вырывающимися из глубины гортани. А кашель – просто кошмарный, похожий на лай.
Кэтрин уже совсем сходила с ума от беспокойства, когда на крыльце послышались шаги. Она метнулась к двери и распахнула ее, одной рукой прижимая к себе ребенка. Джейс взбегал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, по пятам за ним следовал доктор Петерсон, домашний педиатр Эллисон.
Увидев дико расширенные глаза Кэтрин, Джейс застыл на месте, затем, преодолев последние ступеньки, ворвался в комнату.
Он смотрел на Эллисон, а Кэтрин дрожащим голосом лепетала:
– Она едва дышит… Ты только послушай. Она умирает!.. Я знаю! Ее легкие…
Но врач с Джейсом вовсе не слушали ее, а продолжали осматривать девочку. Услышав ее хриплый надсадный кашель, доктор Петерсон коротко бросил:
– В ванную!
Джейс подтолкнул Кэтрин к двери. Похоже, он знал, что следует делать, поскольку потянулся к крану с горячей водой, прежде чем врач успел войти и затворить за собой дверь.
– Что. – начала было Кэтрин, но Петерсон перебил ее.
– У вас есть ментолатум или вейпоруб, что-нибудь в этом роде?
Кэтрин растерянно кивнула и указала на аптечку возле зеркала. Врач выхватил из нее баночку и начал щедро смазывать пахучей мазью горлышко Эллисон.
К этому времени ванная уже походила на наполненную паром баню – из крана продолжала хлестать горячая вода. Джейс снял с крючка полотенце и, опустив его в раковину, смочил теплой водой, затем как следует отжал и бережно приложил к маленькой грудке ребенка.
