– Сплю, – тихо сказала она. – Я спала до тех пор, пока ты не начал целовать меня, – добавила она и предостерегающе подняла вверх руку. – И пожалуйста, не кричи.
– А я и не кричал, – возразил Ян. – Неужели ты думаешь, что я хочу разбудить всех в этом доме? И я не целовал тебя.
– Нет, целовал, – упрямо повторила она, злорадно усмехаясь. Во всяком случае, ей так показалось. Все мускулы ее тела, казалось, полностью вышли из-под контроля. «Господи, – подумала она, – голова просто раскалывается на куски». Почему здесь так светло? Он не мог бы опустить шторы?..
– Я не целовал тебя, – сказал Ян, тщательно выговаривая каждое слово. – То есть я не сознавал, что целую тебя, Я спал. Мне что-то приснилось, а ты… ты… – Он издал приглушенный стон, отвернулся от нее и закрыл лицо руками, не, в силах смотреть на ее обнаженное тело. – Я не могу в это поверить.
Шей закрыла глаза и застонала от боли. Каждое произнесенное им слово гулом отдавалось в ее воспаленном мозгу. Она хотела что-то крикнуть ему в ответ, но не смогла этого сделать и только прохрипела:
– Ничего страшного не случилось. Ты снова злишься безо всякой на то причины.
Ян резко повернулся к ней с перекошенным от гнева лицом:
– Злюсь! Да я готов убить тебя своими собственными руками! – Он сорвал с кровати простыню и стал судорожно обворачивать ее вокруг себя.
Она тоже вскочила с кровати, возмущенная его словами, забыв, что стоит перед ним совершенно голая:
– Почему?
– Почему?! Почему? – Сейчас он уже кричал по-настоящему. – Ты опошлила все, что для меня ценно и дорого, вот почему. Только самая дешевая шлюха может нагло залезть в постель к мужчине, особенно если он не давал ей для этого абсолютно никакого повода.
Не раздумывая, Шей размахнулась и влепила ему пощечину. В этот момент дверь их комнаты отворилась, и на пороге появилась Селия:
– Что-нибудь случи…
Слова застыли на ее губах. Она бросила недоумевающий взгляд на совершенно голую дочь, которая едва стояла на ногах, а потом перевела взгляд на полуобнаженного Яна, который лишь слегка прикрыл бедра простыней. На его щеке сохранился красный след от пощечины. Селия вскрикнула и прикрыла рот дрожащей рукой.
Ян бросился к Шей, схватил с кровати одеяло и набросил на ее голое тело, пытаясь прикрыть его наготу. Но он сделал это так резко, что она потеряла равновесие и прислонилась к нему, и это прикосновение заставило ее забыть об оскорблениях, о тех гнусных словах, которыми он только что обзывал ее. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, когда в комнату вошел Джон в халате поверх пижамы. Он остановился, пораженный увиденным.
– Папа… – начал было Ян.
– Сынок, как ты мог?
– Пожалуйста, не надо крика, – пробормотала Шей, держась рукой за лоб.
– Я не сделал ничего плохого, – продолжал объяснять Ян. – Это она во всем виновата.
Он оттолкнул Шей от себя, а потом снова бросился к ней, видя, что она вот-вот упадет. Он осторожно подвел ее к кровати и усадил на нее. Ее пронизала ноющая боль. Ей казалось, что болит не только голова, но и все тело до самых пяток. Шей наклонилась вперед и громко застонала.
– Когда я проснулся, она была в моей постели.
Селия слабо всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Селия, – обратился к ней Ян, – я клянусь тебе. Я не сделал ничего плохого твоей дочери.
Его слова пронизали все тело Шей, и она, напрягая оставшиеся силы, подняла голову.
– Да, но это отнюдь не потому, что ты не хотел этого, пастор. – Она снова вскочила на ноги. – Ты, конечно, можешь отрицать это, но ведь ты же целовал меня.
Она замолчала, почувствовав в этот момент приступ тошноты. Комната поплыла у нее перед глазами, а в памяти остались голубые глаза Яна, которые с немым упреком смотрели на нее сверху вниз.
– Твои руки были на моей груди, – сказала она. – Ты целовал…
Шей хотела сказать ему, что думает о нем, но приступ тошноты достиг своего предела, и судороги начались во всем теле. Она с огромным трудом добралась до ванной и заперла за собой дверь.
Бледная и слабая, она медленно спустилась по лестнице. Порой ей казалось, что ноги не удержат ее и она рухнет на ступеньки. Все ее тело ныло, в голове шумело, но сознание просветлело, и это позволило ей принять решение. Теперь она уже знала, что ей делать, что сказать.
Закрывшись в ванной, она еще долго слышала крики, доносившиеся из комнаты Яна. Когда они наконец прекратились, ее мать тихонько постучала в дверь ванной.
– Могу ли я чем-нибудь помочь тебе, Шей? – спросила она тихим голосом.
– Нет.
Селия не настаивала и ушла в свою комнату. Шей приняла обжигающе холодный душ, почистила зубы, причесала растрепавшиеся волосы, собрала их в пучок. После этого она прошла к себе и оделась. В соседней комнате было тихо – все ушли вниз.
Сидя в своей комнате. Шей вспоминала события прошедшей ночи. Эти воспоминания жгли ее, и она вынуждена была признать, что вела себя не как взрослая женщина, а как легкомысленный ребенок. Она
