пыльные волосы и безжалостно ударил его окровавленными костяшками пальцев по шее.
– Мозги из тебя вышибу, – прохрипел он, задыхаясь. – Какой смелый! Камнями… сзади… швыряться!.. Я ничего тебе не сделал.
В пылу Колли совершенно не замечал толпы, а сейчас поднял голову и увидел, что к нему приближаются двое или трое мужчин. Он поднялся на ноги, оставив всхлипывающего врага на земле, и приготовился умереть.
– Не троньте его! – крикнула жена Гарнера. – Если вы его изобьете, вам самим плохо придется. Он ведь тоже «имущество» старика. Помните, что он сказал? Если тронете этого, с вами будет то же, что с моим мальчиком и моим мужем!
Мужчины остановились в нерешительности. Колли повернулся к миссис Гарнер, желая ее поблагодарить хотя бы взглядом, но она резко от него отвернулась и сказала:
– Эй, кто-нибудь, помогите-ка отнести этих двоих в дом. Не видите, что с ними сотворили Ролинсы?
Дохромав до речки – до того места, где он переходил ее вброд, – Колли услышал:
– Эй, парень!
Дьявол поджидал его, стоя в воде. Торн остался на вершине склона, возле джипа. Колли остановился, и сердце его ушло в пятки. Только теперь он боялся не своего надсмотрщика – он боялся старика.
– Да, сэр?
Туман, всегда поднимавшийся над речкой с наступлением сумерек, прохладными, чуть влажными пальцами гладил его по щекам.
– Скажи Чарли, чтоб позаботился о Гарнере. Надо, чтоб он выжил, хоть он и кусок дерьма.
– Я передам.
Он хотел было идти дальше, но Дьявол неожиданно подошел к нему и ухватил за плечо. Сердце Колли бешено заколотилось, но он усилием воли заставил себя взглянуть старику в лицо. Так близко он Дьявола еще ни разу не видел.
– Тот козленок неплохо тебя отделал, – заметил Дьявол.
Торн наверху фыркнул.
– Этот чертенок тоже дрался дай боже. В него, наверное, бес вселился.
– А ты, Торн, выезжай на дорогу, – сурово распорядился Дьявол. – Я через минуту подойду.
Торн уселся за руль и медленно отъехал.
– Тот мальчик швырнул мне в спину камень, не знаю, за что, – выпалил Колли. – Вот я и подрался с ним.
– Тебе незачем знать, за что он кинул камень. То, что случилось, должно было случиться, и твое поведение тоже понятно. А раз ты дрался, то старался победить. Все правильно. Думаю, они всем скопом набросились бы на тебя, если б у Гарнерши не оказалось капли мозгов.
– А-а, так вы видели, – протянул Колли.
– Я знал, что они захотят выместить злобу на ком-нибудь, а ты был как раз под рукой. Поэтому я велел Торну остановиться и вернулся туда. Там я увидел то, что ожидал увидеть. Подошел я, чтобы посмотреть. А не для того, чтобы помочь тебе.
– Я вас на помощь не звал, – проворчал Колли.
Твердые пальцы старика приподняли подбородок Колли.
– Ну-ка скажи как следует. У тебя скверное произношение, деревенщина.
Колли вдруг почувствовал необыкновенную решимость.
– А вам что за дело? Говорю, как привык.
Дьявол пожал плечами.
– Значит, придется спросить с Чарли. Он должен тебя учить, а раз он учит тебя вот такому, то заслуживает того же, что и Гарнер.
Глаза Колли расширились. В горле у него пересохло.
– Нет… Не надо. Подождите. Я умею говорить как следует. Вот…
Он повторил уже произнесенную фразу. Дьявол кивнул:
– Так лучше. Да, каким это дурацким именем ты себя называешь? Колли?
– Так меня называет Чарли. Это мое имя.
– Мне плевать, как тебя зовут. Вот меня называют Дьяволом, и по заслугам. Это не значит, что я зол. Я справедлив. Справедливость – интересная штука. Все кричат, что желают справедливости, но только до тех пор, пока она над ними не свершается. А на самом деле всем им нужна милость. Ко мне никто не был особенно милостив, а что до них, то с ними я поступаю справедливо. Я наказал Гарнера по справедливости. Он вор и всегда был вором, но на ферме его не станут так называть. Будут только говорить, что я побил его. Вот и про тебя они только говорят, что ты побил его щенка. Никто не вспомнит про брошенный им камень. Поэтому пусть болтают что хотят, а ты посылай их ко всем чертям. Только запомни: Гарнерша была права. Я защищаю свою собственность. Ты принадлежишь мне.
Зима для Колли тянулась бесконечно долго, так как он был одинок.
Он обдумывал происшедшее и, в частности, поступки рабочих. Большая часть их, как всегда, покинула ферму вскоре после инцидента. Никого не интересовало, куда эти люди разъехались, так как было известно,
