детство — ведь я была скаутом и ходила в походы.
Джейк через плечо взглянул на нее:
— Ты была скаутом? Не обижайся, но мне трудно представить себе, как ты разбиваешь палатку и мажешься от комаров какой-нибудь мазью.
— Да, так и было. На самом деле я была девчонкой-сорванцом. — В ее голосе прозвучала улыбка, когда она добавила: — Отец часто дразнил меня, потому что считал, что я должна была родиться мальчиком. В шутку он называл меня Карлом. И мама очень сердилась на него за это.
Джейк не мог представить себе, что эта хрупкая, изысканная женщина, сидевшая перед ним на краю кровати, когда-то хоть отдаленно напоминала мальчишку.
— Но что произошло потом?
— Я обнаружила, что существует противоположный пол, и решила снова стать девочкой.
— Хорошее решение. — Джейк поднялся. — Я ухожу. Я не хотел тебя будить. И прости, если испугал тебя.
— Ты меня не разбудил.
— Не могла уснуть?
— Нет. — Смех ее прозвучал очень неожиданно, но Джейку он понравился. Она, без сомнения, думала о своем сыне.
Джейк тоже о нем думал. Он представил себе, как выглядит мальчик, и задумался о том, почему Кара рассталась с отцом ее ребенка.
Но вслух он произнес совсем другое:
— Если ты проголодаешься, то на плите в кастрюльке суп. Ты можешь разогреть его. Плита газовая, поэтому она работает.
— Не обижайся, но, если я съем тарелку супа-чили, который приготовила твоя мать, тогда вообще никогда не усну.
Настала его очередь улыбнуться:
— Хочешь сказать, я не предупредил тебя о том, что он очень острый?
— Предупредил. Но у меня после него была изжога.
Кара улыбнулась, и Джейк взглянул на ее губы. Возбуждение, которое он пытался в себе подавить, снова охватило его. Сглотнув комок в горле, он отвел глаза в сторону:
— Мама выиграла конкурс на лучший суп на ежегодном слете кулинаров в Ниагара-Сквер.
— А моя мама ничего не готовила, — зачем-то сказала Кара. — Приготовлением еды занимался отец. У него это прекрасно получалось, хотя он иногда изобретал такие диковинные блюда, которые не желал есть даже наш золотистый ретривер.
Уже второй раз она упомянула своих родителей. И второй раз, несмотря на ее улыбку, Джейк уловил нотку печали.
— Ты говорила, что твои родители погибли в автомобильной аварии…
Лицо Кары изменилось, когда она кивнула:
— Это было пять лет назад.
— Количество лет не имеет значения. Это по-прежнему больно. — Джейк откашлялся. — Я представляю себе…
— Да. Больно. Спасибо тебе.
— За что?
— За понимание того, как я тоскую по ним. Но я стараюсь не упиваться своим горем.
— Но ведь ты не забываешь о них. И никогда не забудешь.
Она кивнула:
— Они направлялись ко мне, когда попали в аварию.
Точно так же, как она ехала к своему сыну, когда попала в метель. Теперь он понял, до какой степени Кара напугана. Она рисковала своей жизнью ради того, чтобы увидеть сына.
Кара встала, туго затянув на себе пояс халата:
— Ты знаешь, чашка чаю сейчас совсем не помешала бы. Если у тебя есть чай.
— Чай? — Он покачал головой. — Прости, но я не любитель этого напитка.
— Я поражена, — невозмутимым тоном произнесла она. — Я почему-то считала тебя любителем зеленого чая.
Джейк покачал головой, обрадовавшись непринужденной теме разговора и шутливому тону Кары. Он был рад тому, что тяжелый разговор о трагедии остался позади, хотя сам и начал его.
— Я люблю кофе. Крепкий и черный.
— И насколько могу догадаться, такой густой, что его можно жевать.
— Да, ты верно угадала.
— Я думаю, что для меня это недоступно.
— И для меня тоже. Бонни привезла немного какао для детей. Какао и шоколадные конфеты. Можно приготовить горячий шоколад. Я люблю горячий шоколад, а если добавить в него немного мятного шнапса…
— Хмм… Никогда не пробовала. Звучит заманчиво. Это даже лучше, чем с конфетами, — согласилась Кара.
— Ты можешь их тоже добавить, если хочешь, — одно другого не исключает.
— Спасибо. Конфет у меня было достаточно в последнее время.
Джейк не понял ее, но не стал спрашивать, что она имела в виду.
Они спустились вниз при свете фонарика, который Джейк оставил ей на ночь. На кухне он наполнил водой чайник и поставил его на плиту. Когда языки пламени стали лизать дно чайника, Джейк достал с полки две большие фарфоровые чашки, а из буфета — бутылку шнапса.
— Посвети, пожалуйста, вот сюда, — попросил он.
Кара подошла к нему и стала светить фонариком. Порывшись в коробках с продуктами, Джей вытащил банку с какао, а затем пакет с шоколадными конфетами.
— Не волнуйся. Я тебе помогу. — Заметив его озадаченный взгляд, Кара весело добавила: — Ведь ты хочешь попробовать конфеты?
Губы его изогнулись в улыбке, и при виде ее сердце Кары как-то странно дрогнуло.
— Может быть, парочку съем.
— Пожалуйста. Никто не ест всего пару конфет, — сказала Кара. — А эти как картофельные чипсы. Прежде чем ты успеешь заметить, половина пакета исчезнет.
Джейк смотрел на нее сквозь полумрак:
— Ты не похожа на женщину, увлекающуюся столь неполезной едой.
— Мы все имеем свои маленькие слабости.
Невысказанные слова повисли в воздухе между ними. Маленькие слабости и прочие запретные удовольствия были сейчас на последнем месте в списке приоритетов Джейка. Если честно, он вообще забыл о том, что это такое. Взгляд его устремился на ее губы — слегка полуоткрытые, упругие и такие манящие…
— Ты хотел добавить мятный шнапс в горячий шоколад, — продолжала Кара. — Это запретное удовольствие повыше рангом, чем конфеты или картофельные чипсы.
Он кивнул. Возможно. Но в голову ему пришли совсем другие мысли, по сравнению с которыми мысль о шнапсе была самой невинной.
— Это уж точно, — согласился он.
Сконцентрировавшись на практических вещах, Джейк стал насыпать какао в чашки. Кара добавила в свою пару шоколадок. Джейк решил этого не делать. В чайнике закипела вода, и Джейк осторожно налил кипяток в первую чашку. Кара помешала в ней ложкой. Джейк налил кипяток в другую. Потом добавил в обе чашки немного шнапса. Кара снова помешала в них ложкой.
— Из нас получилась хорошая команда, — заметила она.
Джейк нахмурился. Он больше не был членом никакой команды. Он был одиночкой, скрывшимся от общества, и пребывал в таком состоянии уже несколько месяцев. И почему его это так раздражало? Его
