увидела их в противоположном конце комнаты; они беседовали, повернувшись друг к другу. Фостер наклонился и сказал что-то такое, от чего Элейн рассмеялась. Он поцеловал ее нежный висок. Лаура еще раз удивилась этой красивой и явно влюбленной паре.
— Он любит ее.
Лаура повернулась на голос и увидела стоящую рядом коллегу. Женщина тоже наблюдала за Спикменами.
— И она его, — сказала Лаура.
— Она мила.
— И не только внешне. Настоящая леди.
— Да, — женщина вздохнула. — В этом вся трагедия.
— Трагедия? — повернулась к ней Лаура.
Коллега смущенно покраснела.
— Прошу прощения. Я думала, ты знаешь. Элейн Спикмен больна. Она умирает.
Внезапный смех внизу был приглушен расстоянием, но все же оказался достаточно громким, чтобы вывести Лауру из задумчивости. Она не узнала знакомый смех Фостера — значит, это был Грифф Буркетт. Что такого мог сказать Фостер, что вызвало бы смех?
Через несколько секунд на ее столе зазвонил телефон. Она сняла трубку еще до второго звонка.
— Фостер?
— Ты не могла бы присоединиться к нам, дорогая?
Ее сердце подпрыгнуло. Приглашение означает, что дело движется — по крайней мере, пока.
— Уже спускаюсь.
4
Ожидая, пока к ним присоединится жена Спикмена, Грифф изучал глобус. Размером с большой надувной мяч для игры на пляже, он был подвешен на полированной бронзовой консоли и сделан из полудрагоценных камней. Дорогая вещь. Грифф подумал, что за эти деньги можно купить приличную машину.
Забавно, как наличие денег или их отсутствие меняет взгляд на мир. Вспомнив редко использовавшиеся и совершенно ненужные вещи в своей «Коробке с игрушками», он не стал осуждать Спикмена за необычный глобус, который тот мог себе позволить. Услышав, как открываются двери библиотеки, Грифф обернулся. Он ожидал увидеть миссис Спикмен, но вместо нее вошел бесстрастный Мануэло.
Он направился прямо к Спикмену и протянул ему маленький серебряный поднос. На нем стоял пузырек с таблетками и стакан воды. Спикмен проглотил таблетку и запил ее тремя глотками воды. Они перебросились несколькими фразами на испанском, а затем Спикмен повернулся к Гриффу:
— Пока Мануэло здесь, он может вам что-нибудь подать.
Грифф покачал головой.
Спикмен перевел взгляд на слугу и отпустил его, тихо сказав:
—
Мануэло и миссис Спикмен встретились в дверях. Он отступил в сторону, пропуская ее в комнату, затем вышел и закрыл за собой двойные двери. Но Гриффа больше не интересовал Мануэло. Его внимание переключилось на миссис Спикмен. Лаура — так, кажется, ее зовут.
Она не была похожа на сумасшедшую. Женщина выглядела абсолютно нормально и полностью владела собой. Она не взглянула на Гриффа, хотя его внушительная фигура была хорошо заметна даже в такой большой комнате, как эта. Миссис Спикмен направилась прямо к инвалидному креслу мужа, положила руки ему на плечи, наклонилась и поцеловала в щеку.
Когда она отстранилась, Спикмен сказал:
— Лаура, это Грифф Буркетт.
Лаура подошла прямо к нему и протянула руку:
— Мистер Буркетт, как поживаете?
Грифф встал, и они обменялись рукопожатием. Ее ладонь была сухой и твердой, как у мужа. Рукопожатие деловой женщины.
— Привет, — Грифф был краток.
Она опустила руку, но продолжала смотреть ему прямо в глаза.
— Спасибо, что пришли. Вы освободились только сегодня утром?
— Мы уже обсудили это, — сказал Спикмен.
— Простите. Я спросила бы вас о долгой дороге, но, боюсь, эта тема тоже исчерпана.
— Точно, — кивнул Грифф.
— Уверена, что вам предложили что-нибудь выпить.
— Да. Все в порядке.
Возможно, они и спятили, но их манеры при этом не пострадали.
— Садитесь, пожалуйста, мистер Буркетт, — сама она выбрала кресло рядом с мужем.
У Гриффа не было времени представлять себе жену Фостера Спикмена, но если бы его попросили рассказать о своем первом впечатлении, то он сказал бы, что был удивлен. В ее рукопожатии и открытом взгляде не было ничего, что можно было бы расценить как нервозность, флирт или неприступность. Похоже, ее не смущала тема, которая их связывала. Как будто его пригласили почистить ковры.
Она также не выглядела покорной или запуганной, как если бы муж настоял на своем ради собственного удовольствия, а она согласилась бы по принуждению.
Черт возьми, он был готов ко всему, но Лаура Спикмен его удивила.
На ней были черные слаксы и белая блузка без рукавов с плиссе — кажется, так назывались эти застроченные ряды складок — спереди. Похоже на рубашку для смокинга. Черные туфли на низком каблуке. Практичные наручные часы, простое обручальное кольцо. Некоторые футболисты носят в ушах бриллианты, гораздо больше и вульгарнее, чем ее сережки.
Волосы темные и коротко постриженные. Немного… волнистые. Он подумал, что они должны были бы виться кудрями, отпусти она их подлиннее. Ростом она была чуть выше среднего, стройная и, судя по обнаженным бицепсам, находилась в хорошей форме. Возможно, теннис. Пару раз в неделю она, наверное, занимается йогой или пилатесом, этими упражнениями для женщин, помогающими поддерживать гибкость и быть в тонусе.
Он старался не глазеть на нее, не разглядывать слишком пристально черты ее лица, хотя общее впечатление было таким, что, заметь он ее в толпе, обязательно бы оглянулся. Ее нельзя было назвать милашкой, как силиконовых далласских куколок, проводивших время в ночных клубах, частыми посетителями которых одно время был Грифф и его товарищи по команде. Но Лауру Спикмен нельзя было назвать некрасивой. Ни по каким меркам.
И еще одно — она выглядела достаточно здоровой, чтобы иметь ребенка. И достаточно молодой, если не будет терять времени. Лет тридцать пять или около того. Примерно его возраста.
Грифф почувствовал себя неловко — он стоял посреди комнаты, а хозяева смотрели на него, как будто ожидая, что он будет их развлекать.
— Мистер Буркетт? Грифф? — Спикмен кивком указал на кресло напротив них.
Грифф повторял про себя, что при первом же удобном случае поблагодарит их, откажется и сбежит. Но он чувствовал, что должен остаться. И, черт возьми, если бы он мог объяснить, почему.
Он подошел к креслу и сел.
— Ваш муж сказал, что вы полностью поддерживаете эту идею, — сказал он, глядя прямо в глаза Лауре Спикмен. — Это правда?
