— Да.
Никаких колебаний. Даже не моргнула.
— Ладно. Прошу прощения, но это…
— Необычно.
— Я хотел сказать, что это полное безумие. Один парень нанимает другого парня,
— Не спал, мистер Буркетт. Не в том смысле, который вкладывают в это слово. Оплодотворил. Что касается безумия, то это не так уж необычно. Это библейская тема. Книга Бытия. Помните?
В доме, где вырос Грифф, не было Библии. Когда он пошел в школу, то выучил «клятву на верность флагу» и впервые с удивлением услышал в ней ругательное слово «Бог». Вскоре он понял, что «Бог» не всегда используется в сочетании с проклятиями.
В любом случае для него было откровением услышать, что нечто похожее содержится в Библии.
— Мы очень хотим ребенка, мистер Буркетт, — сказала Лаура.
— Есть другие способы забеременеть.
— Да, конечно. Но причины, заставившие нас выбрать именно этот способ, носят личный характер и не должны вас волновать.
— Должны.
— Не должны, — спокойно повторила она.
— Мы… делаем дело, а потом я ухожу домой и сплю с чистой совестью. Так?
— Примерно так.
Он посмотрел на нее, удивляясь, как она может говорить об этом так спокойно, когда муж сидит рядом и держит ее за руку. Грифф перевел взгляд на Спикмена, и тот как будто прочел его мысли.
— Перед тем, как ты присоединилась к нам, Лаура, Грифф предположил… что я буду наблюдать за вами, пока вы занимаетесь делом.
Лаура перевела взгляд на Гриффа, обиженно нахмурившись.
— Послушайте, — Грифф начинал злиться, — не смотрите на меня так, как будто это
— Вы считаете это извращением?
— А как вы это называете?
— Вы посчитали бы извращением, если бы мы попросили вас продать почку? Или кровь?
— Это большая разница, — рассмеялся Грифф. — Для того чтобы отдать почку, не требуется… вступать в контакт, — он поспешно заменил слово, вертевшееся у него на языке. — Для этого даже не обязательно знакомиться.
— К сожалению, репродуктивная физиология такова, что
Черт бы его побрал! Совсем не обязательно лично сажать семена, чтобы собирать урожай. Но это уже обсуждалось с ее мужем. Спикмен настаивал, чтобы она зачала естественным путем. Похоже, она не видит в этом никакой этической или моральной проблемы — так почему он должен волноваться? Мысленно пожав плечами, он принял окончательное решение: если они хотят, чтобы он трахнул ее, он сможет это сделать. Как бы то ни было, у нее не три глаза, и все такое.
— Мы пожимаем руки, и я получаю сто тысяч?
Спикмен подъехал на своем кресле к письменному столу и открыл нижний ящик. Он извлек оттуда большой конверт из желтоватой бумаги и, вернувшись на место, протянул его Гриффу. Грифф вспомнил, как был вынужден попросить взаймы у своего адвоката, будто ребенок, просящий деньги у родителей. Чем скорее он станет независимым, тем лучше.
Он взял конверт.
— Внутри ключ от банковского сейфа и карточка для образца подписи. Вы должны расписаться. Я прослежу, чтобы карточка вернулась в банк завтра утром, где ее внесут в реестр. Потом распоряжусь, чтобы деньги положили в сейф. Вы сможете забрать их, скажем, завтра в любое время после двух часов дня. Утром мы с Лаурой должны встретиться с представителями профсоюза бортпроводников, чтобы обсудить новый коллективный договор.
Наем жеребца был одним из пунктов их делового распорядка.
Ну и отлично, лишь бы деньги оказались в сейфе.
Грифф вытащил из конверта карточку и повертел ее в руках.
— А как насчет здоровья? Что, если я не пройду медосмотр?
Супруги переглянулись, и Фостер ответил за двоих:
— Мы верим, что этого не произойдет.
— Слишком много веры.
— Если бы мы предполагали проблемы, вас бы здесь не было.
— Ладно, я получаю аванс, вы получаете медицинскую справку. И что дальше?
— А дальше вы ждете — вас известят, где вы должны быть и когда. Во время следующей овуляции у Лауры.
Грифф посмотрел на нее. Она спокойно встретила его взгляд, по всей видимости нисколько не смущаясь, что они обсуждают ее овуляцию. Ему хотелось выяснить, что такое овуляция, но он не стал спрашивать. Ему это ни к чему. Он умеет трахаться, и это все, что они от него требуют.
— Вы будете встречаться один раз в месяц до тех пор, пока не произойдет зачатие, — объяснил Спикмен. Он поднес руку жены к губам и поцеловал. — Надеюсь, для этого не потребуется слишком много циклов.
— Я тоже на это надеюсь, — сказал Грифф. — Тогда я стану богаче на полмиллиона долларов.
Все еще чувствуя беспокойство, он встал и подошел к одному из книжных шкафов. Названия книг, те, что были на английском, ни о чем ему не говорили. Похоже, философия или что-то такое же скучное. Ни Элмора Леонарда[3], ни Карла Хайасена[4] .
— Вас что-то беспокоит, Грифф?
— Почему именно я? — он повернулся к супружеской паре.
— Я уже объяснил, — ответил Спикмен.
— Вокруг полно светловолосых и голубоглазых парней.
— Но ни у кого нет таких генов. У вас есть все, что мы могли бы желать для своего ребенка. Сила, удивительная выносливость, скорость, ловкость и даже превосходное зрение и сверхъестественная координация. Статьи о вас публиковались не только в спортивных, но и в медицинских журналах — о том, что вы совершенный образец мужского тела.
Грифф вспомнил статьи, написанные тренерами и специалистами по спортивной медицине, один из которых даже назвал его «биологическим шедевром». Ему досталось за это в раздевалке, когда товарищи по команде подтрунивали над его так называемым совершенством, выдумывая самые жестокие способы его проверки. Другое дело, в постели с девчонками. Они действительно кайфовали от его «шедевра».
Но он также вспомнил язвительные редакционные статьи после того, как он совершил «грехопадение». Его проклинали не только за совершенное преступление, но и за то, что он не смог правильно распорядиться тем, что ему было дано Богом.
Люди, которые им восхищались, вряд ли бы продолжали считать его совершенством, если бы узнали, кто его зачал. Если бы мистер и миссис Спикмен видели его родителей, у них тоже возникли бы сомнения. Захотели бы они, чтобы в жилах их ребенка текла кровь его отца и матери?
— Вы ничего не знаете о моем происхождении. Может, мне просто повезло получить несколько генов, которые случайно сложились в нужном порядке. Может, другая их комбинация обеспечит ребенку дурные наклонности.
— Такая вероятность существует всегда, независимо от того, кто будет донором спермы, даже я сам, — сказал Спикмен. — Почему вы пытаетесь отговорить нас, Грифф?
— Я не пытаюсь.
Хотя до определенной степени Спикмен был прав. Грифф пять лет провел в тюрьме, размышляя о
