бутылкой сама.
— Тебе не следует пить, — заявил Джордан, строго посмотрев на девушку.
— Почему? — искренне удивилась она.
— Ты слишком молода.
— Гриффин еще моложе меня!
— Да, но ты женщина.
— Какая разница? — не сдавалась Жоли.
— Большая.
— Боишься, что я опьянею? А вспомни, как сам однажды пришел в гостиницу, еле держась на ногах? Что ты тогда пил? Кактусовую настойку?
— Я другое дело. Я взрослый мужчина.
Гриффин при этих словах усмехнулся, но Джордан сделал вид, что не заметил его кривой ухмылки.
— Почему? — недоумевала Жоли.
— Ты несносна, ей-богу! Шут с тобой, на, держи! Передав в раздражении бутылку Жоли, Джордан поднялся и пошел куда-то в темноту.
Жоли, не ожидая, очевидно, такой реакции, застыла в недоумении. Гриффин, взяв у нее из рук бутылку, ободряюще сказал:
— Не обращай внимания, Жоли. Он понимает, что не прав, вот и сердится.
— Дело не в этом, Гриффин. Жордан не знает, какое будущее нас с ним ждет. А я не знаю, как развеять его сомнения…
— У кого нет сомнений относительно будущего? — пожал плечами Эймос. — Кто может знать, что нам готовит завтрашний день? Может быть, мы все завтра погибнем, а может, станем богаче, чем сам царь Мидас…
— Кто такой царь Мидас? — рассеянно спросила Жоли, пытаясь высмотреть в темноте Джордана.
— Царь Мидас? — Негр протянул Жоли бутылку. — Выпей, девочка, а я расскажу тебе его историю — вот у кого, надо сказать, были проблемы! Короче, этот царь…
Жоли с интересом выслушала рассказ Эймоса и потом, лежа в темноте, еще долго размышляла над судьбой жадного царя, потерявшего из-за страсти к золоту самое дорогое, что у него было, — свою дочь. Джордан, конечно, не так жаден до золота, но если бы ему случилось, как Мидасу свою дочь, превратить Жоли в безжизненную золотую статую, он, пожалуй, не очень бы жалел…
Не в силах заснуть, Жоли стала вглядываться в темноту, где нелепо вырисовывалась фигура Джордана, покрытая одеялом. Должно быть, он уже спит, потому что не ворочается и во рту у него нет привычной сигареты. Жоли вдруг нестерпимо захотелось встать и подойти к нему, но она усилием воли заглушила в себе это желание и перевернулась на другой бок. Пусть Джордан первым подойдет к ней, если она действительно важна для него.
— Эй, Жоли! — Голос, раздавшийся у самого уха, заставил девушку вздрогнуть.
Она испуганно вскочила — оказывается, она и не заметила, как заснула. В темной фигуре, стоявшей рядом, Жоли узнала Эймоса.
— В чем дело? — сонно пробормотала она, протирая глаза. — Уже пора вставать? По-моему, еще темно!
— Ш-ш-ш, тихо! Нет, Жоли, вставать еще не пора. Я просто тут решил… не желаешь позабавиться?
— Позабавиться? — переспросила Жоли и слегка задумалась. — Почему бы и нет? Что я должна делать?
Эймос шепотом поведал ей свой план, и, слушая его, Жоли еле сдерживала смех.
Ближе к рассвету Эймос уже снова лежал под одеялом, делая вид, что спит, Жоли же, напротив, приоткрыв один глаз, наблюдала за окружающими. Вот Джордан стал будить своих друзей — сначала Гриффина, затем Эймоса. Негр поднялся и стал потягиваться и зевать. Заметно было, что делает он это нарочито.
Гриффин спросонья выглядел угрюмым. Он неохотно вылез из-под теплого одеяла и направился к ручейку, чтобы умыться. Жоли принялась свертывать свою постель, Эймос стал возиться с завтраком, а Джордан — с лошадьми.
Через несколько минут Гриффин вернулся. Жоли бросила лукавый взгляд на Эймоса, но тот был занят приготовлением завтрака и не замечал ничего вокруг. Мокрые волосы стояли торчком на голове у Гриффина и напоминали собой хохолок птицы.
— Что это вы на меня так смотрите? — удивленно спросил он, поймав на себе загадочные взгляды Жоли и негра.
— Да так, ничего, — беспечным голоском откликнулась Жоли.
— Просто ждем, когда ты закончишь свое дурацкое умывание, чистюля! — добавил Эймос. — Хотелось бы побыстрее двинуться в путь, а не валять дурака.
— Да что ты за человек, Эймос! — проворчал Гриффин, суя ногу в ботинок. — Все время куда-то спешишь — когда надо и когда не надо! Неужели тебе самому не хочется… — Парень вдруг осекся. — Черт побери, это еще что такое?! — Он испуганно подпрыгнул и с силой скинул с ноги ботинок. Тот отлетел в кусты. — Тысяча чертей! — закричал Гриффин, прыгая на одной ноге. — В моем ботинке кто-то сидел!
Джордан, привлеченный шумом, бросил лошадей и поспешил к племяннику. Но как казалось, переполошился только он, остальные же сохраняли невозмутимое спокойствие — Жоли с намеренно сосредоточенным видом продолжала сворачивать свое одеяло, а Эймос, недовольно нахмурившись, разглядывал кусок свинины, уже успевший подгореть. Гриффин же продолжал прыгать на одной ноге, подозрительно посматривая на окружающих.
— Эй, что происходит? — спросил Джордан, с суровым видом посмотрев на Эймоса и Жоли. Те едва сдерживали смех.
— В моем ботинке кто-то сидел! — прокричал Гриффин.
— Тебе это показалось, приятель! — с хитрой улыбкой на лице сказал Эймос.
— Готов поклясться, что нет! — продолжал кричать Гриффин.
— Кто же это был? — Джордан недоуменно посмотрел на племянника.
— Не знаю, кто-то живой… — неуверенно произнес Гриффин и, заметив реакцию Эймоса и Жоли на свои слова, проорал: — Эй! Что вы смеетесь?!
Негр и девушка буквально корчились от смеха.
— Ну и лицо же у тебя было! — проговорил Эймос. От смеха у него на глазах выступили слезы. — Жаль, ты не мог видеть себя со стороны!
Гриффин окинул Эймоса и Жоли убийственным взглядом:
— Что за гадость вы мне подсунули? Признавайтесь!
— Ящериц, — сквозь смех еле выговорила Жоли.
— Ящериц?! — воскликнул Гриффин.
— Тебе еще повезло, дружище, — отдуваясь, произнес Эймос. — Сначала я хотел поджарить этих ящериц тебе на завтрак, но скажи спасибо Жоли — отговорила меня от этой затеи.
— Очень любезно с ее стороны! — недовольно проворчал Гриффин.
— Так что ты еще дешево отделался, — снова продолжил Эймос. — Жаль, ты не мог видеть себя со стороны!
— Ты это уже говорил. — Гриффин снова бросил на Жоли и негра недовольный взгляд и затем посмотрел на Джордана. Тот тоже с трудом сдерживал смех. Наконец веселье всех троих передалась и парню.
— Да, действительно, со стороны я выглядел смешно, — неожиданно смягчился Гриффин и, снова обежав приятелей глазами, сам расхохотался.
— Еще бы, Гриффин! — сквозь смех произнесла Жоли. — Но что ты сделал с несчастными ящерицами?
— Должно быть, они все еще сидят в моем ботинке или разбежались со страху в разные стороны, — весело блестя глазами, ответил паренек.
— Ну что ж, посмеялись — и хватит! — проговорил Джордан, когда через несколько минут все,
