— Не забудьте сахар.
Рейли взял два пакетика сахара, кивнул в знак благодарности и вернулся к пикапу. Отдав Бритт чай и сахар, он завел мотор и выехал на дорогу.
Бритт сняла крышечку и посмотрела на жидкость цвета разбавленного яблочного сока.
— Я не хочу.
— Все равно выпейте.
Она покорно, осторожно зажав стаканчик коленями, высыпала в него содержимое обоих пакетиков и храбро глотнула.
— У меня дома есть баллон с кислородом. — Бритт промолчала, но краем глаза он заметил, что она вопросительно смотрит на него. — Я купил его для неотложной помощи. Вдруг у Делно случится сердечный приступ. Он поглощает жирную пищу, как опоссум. Все жарит на топленом свином жире и пьет то, что остается на сковороде.
Бритт сделала еще один глоток, глядя на Рейли поверх края стаканчика.
— Вы хотите, чтобы я вернулась с вами в ваш дом?
Теперь он повернулся к ней.
— Если честно, то нет. Но я должен вам кое-что показать.
— Кроме кислородного баллона?
— Мои файлы. Все, что я собрал, расследуя пожар.
— Официальные документы?
— Предчувствуя увольнение, я пробрался в кабинет Браннера и скопировал всю информацию. Я хочу, чтобы вы ее увидели, но сначала вы должны дать слово, что не сделаете меня героем своего репортажа, пока я сам этого не разрешу. — Он умолк, давая ей время на размышление.
— Или?
— Или я оставлю вас в приемном покое больницы, где вам сделают все необходимые процедуры. Или отвезу к вашему дому, чтобы вы сдались полиции. Справедливости ради должен предупредить, что и то, и другое разумнее, чем находиться в моей компании.
Бритт несколько раз обвела пальцем край стакана.
— Мой адвокат, возможно, не заслуживает доверия.
— Выдал он вас этим мерзавцам или нет, он все равно скомпрометирован.
— Вы сами сказали, что детективы, занимающиеся моим делом, боготворили Джея и не станут слушать о нем ничего плохого.
— Я уверен, что вы сможете их переубедить. Рано или поздно им придется смириться с правдой о нем.
— Боюсь, что уже поздно. Сейчас мои признания уже не вызовут никакого доверия.
— И вам грозит опасность.
— Это не оспаривается. Кто-то пытался… пытался…
— Убить вас.
Не в силах говорить, она кивнула.
Рейли счел это за согласие остаться с ним.
Слава богу, последние гости подтягивались к выходу, рассыпаясь в благодарностях и прощаясь. Джордж едва сдерживался. Лес обожал собирать лизоблюдов с их женами, удивлять гостей изысканной едой и редкими напитками, демонстрировать свое величие и напоминать, как же этим дармоедам посчастливилось, что они допущены целовать его задницу да еще получать за это деньги.
Вечеринка якобы была задумана в последнюю минуту, чтобы отметить сделку, завершенную днем после долгой игры в гольф и бесконечного ленча. Джордж сильно сомневался в ее спонтанности.
Вернувшись из загородного клуба, он застал у дома грузовики поставщиков. Повсюду сновали, накрывая столы, бармены и официанты. Гости начали прибывать в шесть тридцать и тянулись до начала восьмого. Сотня приглашенных. Лес планировал этот званый вечер не одну неделю.
Сукин сын и мысли не допускал, что может не получить контракт на строительство спортивного комплекса.
— Мистер Магауан, вас к телефону.
Джордж повернулся к экономке, коснувшейся его рукава.
— Примите сообщение.
— Я пыталась, сэр. Он настаивает на разговоре с вами.
— Джордж? — К нему подошла Миранда, ослепительная в черном обтягивающем открытом платье. Розовый мартини в бокале прекрасно гармонировал с розовым бриллиантом, уютно устроившимся в ложбинке ее груди, но даже камень в пять карат не мог соперничать с ее сногсшибательным бюстом. — Мэдисоны хотят попрощаться с тобой.
Мэдисон облизывал Леса усерднее прочих.
— Я должен подойти к телефону. Попрощайся с ними за меня.
Миранда явно встревожилась, но молча отвернулась и присоединилась к отцу, который, широко улыбаясь, прощался с Мэдисоном и расточал лицемерные комплименты его толстой робкой жене в блеклом платье.
Джордж одним глотком допил свой хайбол [16], отдал стакан экономке.
— Спасибо. Я возьму трубку в кабинете.
Кабинет обставлялся напоказ. Полки были забиты книгами, которые Джордж никогда не читал, написанными авторами, о которых он никогда не слышал. Обшитые деревянными панелями стены украшали головы оленя и лося, которых застрелил не он. Специальная застекленная витрина сверкала призами турниров по гольфу и теннису, в которых, насколько он помнил, он участия не принимал. Одна из его скаковых лошадей выиграла несколько серебряных кубков, однако Джордж не имел к этому никакого отношения, разве что оплачивал непомерные счета за содержание и тренинг нервного породистого животного со скверным характером.
А еще та знаменитая фотография: он и парни на фоне пожара. По заказу Миранды ее увеличили до грандиозных размеров и повесили на стену в раме, вполне пригодной для официального портрета английской королевы.
Садясь за письменный стол и снимая трубку, Джордж старательно отводил глаза от этой злосчастной фотографии.
— Алло! С кем я говорю?
— Кобб Фордайс.
Несмотря на нежелание смотреть на фотографию, его глаза по собственной воле устремились на нее.
— Кажется, твой рабочий день закончился. Я прав?
— Я не мог не позвонить.
— У нас званый вечер, Кобб. Гости.
Генеральный прокурор проигнорировал его слова.
— Несколько минут назад у меня был интересный звонок.
— И кто звонил?
— Билл Алегзандер.
Джордж нервно сглотнул. Вернее, попытался это сделать. На самом деле во рту пересохло, и он пожалел, что не выпил еще один стакан перед тем, как подойти к телефону.
— Адвокат?
— Брось притворяться, Джордж, — разозлился Кобб.
— Ладно. Почему он не подождал до утра?
— Потому что я генеральный прокурор штата. А еще, по его мнению, я должен знать, что Бритт Шелли сообщила ему о связи между убийством Джея Берджесса и пожаром в полицейском участке.
Джордж облокотился о стол и подпер голову ладонью.
— Я спросил мистера Алегзандера, почему его клиентка мисс Шелли вдруг связала эти две трагедии, — продолжал Кобб. — Это всего лишь ее предположения или Джей рассказал ей что-то перед
