Шейла внимательно смотрела на него, пытаясь снова уловить то мягкое выражение любви, которое только недавно осветило его лицо.
– А почему ты отказался, папа? Если так ее любил, почему не женился на ней, когда мама умерла? – С чувством вины добавила:
– Из-за Трисии и меня?
– Нет. Потому что дал слово Мэйси.
– Но она же умерла.
– Это не имеет значения. Я дал слово и не мог жениться на Монике. Она меня поняла и смирилась с этим. А Кэш – нет.
– Ну и за что его винить? Ты испортил жизнь его матери. У нее был выкидыш, знаешь? Глаза Коттона затуманились слезами:
– Проклятие ему за то, что сказал тебе об этом.
– Значит, это правда?
– Да. Но я не знал, что она была беременна. Узнал только потом. Клянусь Богом, не знал.
Она поверила. Он мог косвенно солгать, не сказав всей правды, но никогда не говорил ей вещи, намеренно искажающие истину.
– Моника жила в некоей сумеречной зоне, изгоем общества. Не могла даже выполнять религиозные предписания из-за романа с тобой.
– Ну, это уж был ее выбор, равно как и мой, – жить так, а не иначе.
– И все же, когда умерла мама, у тебя была возможность все это уладить нормально, а ты не стал.
– Да не мог я! – повторил он в сердцах. – Кэшу так и сказал. Теперь вот и тебе говорю. Не мог, понимаешь?! – Он выкрикнул все на последнем выдохе. – Тогда Кэш и поклялся на четках своей матери, что отомстит мне. Обвинял меня, что я, мол, делаю из нее шлюху, обещал, что не успокоится, пока не разорит меня и Бель-Тэр в придачу. – Он судорожно вдохнул. – Как ты думаешь, почему человек с его опытом все эти годы сшивается здесь, живет, как белая шваль, в задрипанной хижине у затона?
– Я его об этом спрашивала.
– Ну и что он сказал?
– Сказал, что поклялся умирающей матери, что не покинет Бель-Тэр, пока ты жив. Она просила его присматривать за тобой.
Коттон некоторое время молчал, невидящим взглядом смотрел на Шейлу, наконец упрямо покачал головой:
– Не верю я этому, просто время выигрывал. Подстерегал случай, как пантера перед прыжком. Ты вернулась из Англии после полного сексуального воздержания, и тут – бах – он увидел свой шанс отомстить. Поскольку я слег, ты оказалась к его услугам безо всяких препятствий, вот и воспользовался на всю катушку, разве не так?
– Нет.
– Не воспользовался?
– Нет!
Глаза Коттона прищурились в узкие щелки.
– Разве это не золотая возможность отплатить мне за то, что я спал с его матерью? Всем известно, как я к тебе отношусь, Шейла. Парень отнюдь не глуп. Если он захотел со мной расквитаться по-настоящему, лучшего способа, чем совратить мою любимую дочку, ему не найти.
Шейла прикусила пальцы, сложенные в кулак, и качала головой. Слезы сомнения застилали ей глаза.
– Он хитрый и коварный, как лиса, поверь мне, Шейла. – Коттон коротко вздохнул. – Моника была гордой женщиной. Она никогда от меня не принимала денег. А жили они буквально на жалкие крохи. Конечно, такая обстановка… на Кэша, безусловно, повлияла. Он постоянно чувствовал себя обделенным. И за это теперь ненавидит нас. Да, возможно, у него есть обаяние Моники, но ни капли доброты и преданности. – Коттон предостерегающе покачал пальцем. – Ты не можешь ему доверять. Если доверишься, тебе крышка, конец. Он все сделает, чтобы нас разорить, будет заливать тебе все, что угодно. Ни минуты не сомневайся в этом.
Шейла, не в силах больше слышать подобное, повернулась и убежала.
Глава 40
Все это не правда, убеждала она себя.
К тому времени, как Шейла доехала до конторы, сомнения, которые посеял в ней Коттон, подорвали ее уверенность. Как будто туча заволокла солнце.
Она затормозила, распахнула дверцу автомобиля. Пикап Кэша был припаркован возле весов. Значит, он здесь, а не в лесу. Шейла была довольна тем, что не придется его разыскивать бог знает где. Откладывать объяснение больше нельзя. Надо немедленно убедиться в том, что Коттон был не прав, ошибался. Нужно быть уверенной в том, что именно она была права.
Шейла решительно вошла в контору и захлопнула за собой дверь с громким треском. Кэш сидел за письменным столом, делая подсчеты на калькуляторе. Он бросил на нее взгляд: брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску.
– Ты не поверишь, Шейла. Кен Хоуэл тебя крепко надувал.
– Как и ты.
