Хевен – маленький городок. Все все друг о друге знают. Но услышать, что местные обыватели уже расселись вокруг, словно римляне в Колизее, и наблюдают за тем, как твоя семья бьется в когтях хищника, было невыносимо. Она настолько отвыкла от провинциальных сплетен, что возмутилась до глубины души. Яростно схватив Кэша за плечо, она развернула его к себе лицом. Тот лишь молча взглянул на впившиеся ему в кожу пальцы. Тонкие волоски завернулись вокруг ногтей, под которыми четко обозначились глубокие следы в форме полумесяцев. Затем он поглядел ей в лицо. Однако опасный огонек в его глазах не произвел на нее никакого впечатления.
– Говори, где ты слышал о закладе?!
– В постели.
Шейла отдернула руку. Он криво ухмыльнулся, затем двинулся к машине, уложил в грузовом отсеке пилу, собрал остальные вещи и тоже отнес в машину. Туда же отправился и голубой термос. Захлопнув дверцу, Кэш снял висевшую на опущенном стекле тенниску и начал одеваться. Расправляя рубашку на спине, спросил:
– Жаждешь узнать подробности? Когда, где, с кем?
– Нет.
Он лениво улыбнулся. Ей захотелось пощечиной сбить с его губ эту паршивую улыбку.
– Могу спорить, что хочешь.
Она молча глядела на него. Он засмеялся:
– Жаль, что ты так нелюбопытна. Это чертовски занятно. Ты получила бы большое удовольствие. – Он прищурил глаза. – Мы оба получили бы.
Нет, это поистине невозможный человек! У него свинские понятия обо всем и сексуальная неистощимость кота. Если бы он не был ей так отчаянно необходим в создавшемся положении, она бы сегодня же вышвырнула его из Бель-Тэр, невзирая ни на какие его отношения с Коттоном.
К сожалению, ей приходилось мириться и с ним, и с его хамством. Правда, она надеялась, что это временно.
Она приподняла сзади свои тяжелые волнистые волосы, чтобы хоть немного освежить шею.
– Так вы собираетесь работать со мной, мистер Будро, или нет?
– Это зависит от…
– От чего?
– От того, кто будет моим начальником.
– Но ведь бригадиром был ты? Значит, будешь им снова.
– А Хоуэл, он что, опять собирается дышать мне в шею?
– Обязанности Кена останутся прежними.
– То есть опять будет сачковать?
– Между прочим, – покраснев, сказала она, – он очень высоко отозвался о тебе как о специалисте лесного дела.
– Рад, что он не всегда врет. Так, значит, за производство отвечаю я?
Шейла почувствовала, что он загнал ее в угол. Ему надо, чтобы она произнесла это вслух. Зачем? Поколебавшись, она ответила:
– Да. Все производство ты возьмешь на себя.
– Договорились.
Все это время он стоял, привалившись плечом к машине, скрестив ноги и сложив руки на груди. Но произнеся последнее слово, он резко оттолкнулся, словно только этого и ждал, и подошел к ней. Она собрала всю свою волю, чтобы не отступить. Он стоял так близко, что мыски их сапог соприкоснулись.
– Значит, так: с завтрашнего дня ты перестанешь носить блузки, в которых тебя всю насквозь видно.
– Ка-ак?!
– Никакой пользы для работы от этой кружевной штуковины я не вижу. Она годится только на то, чтобы довести мужика до остервенения. Если ты хочешь, чтобы рабочие вкалывали на всю катушку, давай не будем вводить их в раж. Мне нет дела до того, как они вжимают в матрас своих жен и любовниц в выходные дни, но, начиная с утра каждого понедельника и кончая пятницей до обеда, они должны быть в нормальном рабочем состоянии.
Он недовольно оглядел ее всю.
– Волосы зачешешь гладко и завяжешь сзади. От твоей прически «как-хочу-так-и-лежу» у меня вместо сосен вся бригада повалится.
– Даты…
– Да не я, а ты, – оборвал он, с силой сжав ее плечи. – Ты будешь делать так, как я сказал! – Он пристально посмотрел на нее. – Если хочешь, чтобы лошадь везла, не путайся у нее под ногами, мисс Шейла. Если хочешь, чтобы я помогал спасать твою компанию от банкротства, а Бель-Тэр от аукциона, ты будешь сидеть тише воды, ниже травы. Ясно?!
– Ясно.
Он отпустил ее так же внезапно, как и схватил.
– Хорошо. Завтра начинаем.
