– Вряд ли. Ему уже сделали предварительный укол. Шейла подошла сбоку, так чтобы не помешать санитарам, и взяла его за руку. С тыльной стороны черная от иголок, беспрестанно втыкаемых в вены, рука бессильно лежала в ее ладонях. Родная рука, знакомая до мельчайших мозолей, вызывала тысячи воспоминаний. Эта рука гордо гладила ее по голове за отличную отметку по математике. Она утешала ее после падения с резвого жеребенка. Она вытирала ее слезы, когда он объяснял ей, что Мэйси ее любит и только не знает, как это выразить.
Она прижала его руку к своей щеке.
– Почему ты перестал любить меня, папочка? – прошептала она так тихо, что никто вокруг не мог расслышать.
Словно в ответ на ее вопрос, глаза Коттона открылись и прямо взглянули на нее. У нее вырвался тихий радостный вскрик, и улыбка осветила залитое слезами лицо. Он не умрет, не узнав, как сильно она любит его!
– Шейла, – еле прошептал он.
– Нам надо идти, мисс, – сказал один из санитаров, пытаясь оттеснить ее от каталки.
– Да-да, я понимаю, но… Что, папочка? Что ты хочешь сказать?
Он все еще любит ее! Он старается сказать ей это, зная, что, может быть, видит ее в последний раз.
– Зачем ты…
– Мисс!
– Прошу вас! – взмолилась она. Санитары отступили.
– Что, папочка? Зачем я – что?
– Зачем… ты… убила моего внука?
– Будро!
Кэш так задумался, что не слышал, как к его дому подъехала машина, не слышал шагов на крыльце. С половины четвертого он пил кофе, ожидая рассвета, чтобы отправиться на работу. Его мысли беспрестанно вертелись вокруг женщины, на которую он работал.
Поэтому он ничего не слышал.
Его имя прозвучало словно само собой. Впрочем, нет, кто-то стучал в дверь, повторяя его имя и производя шум, сравнимый с работающей бетономешалкой. Проклиная столь раннего гостя, он оставил чашку только что налитого кофе на столике и пошел открывать.
На крыльце стоял Джигер Флин. Он подозрительно заглянул внутрь, изо всех сил изображая равнодушие.
– Привет, Джигер, – зло сказал Кэш, – что заставило тебя так рано подняться с постели?
Не отвечая на приветствие, Джигер зарычал:
– Дай мне что-нибудь для моей бабы.
– Какой бабы?
– Ну той черной суки, которая живет у меня, какой же еще?
Кэш посуровел:
– Для Гейлы?
Джигер хрюкнул в знак подтверждения и кивнул.
– Что с ней?
– Кровотечение.
– Кровотечение? – в тревоге повторил Кэш. – Откуда?
– Отовсюду. Открываю глаза – у меня вся постель в крови. Она сказала, что сделала себе аборт.
– Господи! – Кэш провел рукой по лицу. Джигер уже не в первый раз обращался к нему за лекарствами для своих проституток, которые погибали либо от самодельного аборта, либо от побоев не в меру требовательного клиента. Джигер избегал врачей, потому что такие случаи фиксировались в полиции. И хотя многие офицерские чины округа были у него в кармане, он все же не позволял себе лишнего риска.
– Если она искусственно вызвала выкидыш, необходимо везти ее к врачу, – очень серьезно сказал Кэш. – В больницу. И чем скорее, тем лучше.
– Твоя maman обычно давала мне какое-нибудь снадобье. Шлюхи очухивались от него в один момент.
– Она знала гораздо больше меня. Глаза Джигера потемнели от злобы.
– И не стыдно тебе. Хочешь, чтобы Гейла подохла в луже собственной крови?
Кэш не сомневался, что у Джигера нет ни малейшего намерения везти Гейлу в больницу. Тот не признавался в этом прямо, но его ухмылка была вполне откровенна.
Кэш сжал зубы.
– Постой здесь.
Через несколько минут вернулся с бумажным мешочком. Джигер протянул руку, но Кэш не разжал
