отменный, поэтому ее не тревожила огромная скорость. Впрочем, если не принимать во внимание, что у него сегодня отвратительное настроение.
Когда она спросила, какие задания получили рабочие на сегодня, то он только промямлил что-то в ответ. Ее предложение вести машину встретил с ворчанием. И после этого вряд ли выдавил из себя три слова. На лице застыло угрюмое выражение, вообще у него был какой-то агрессивный вид, словно он каждую секунду готов начать ссору. Кэш не сводил глаз с дороги. По крайней мере, так предполагала Шейла, потому что за стеклами его защитных очков глаз не было видно.
– Наверное, я зря отказалась взять Кена, когда он предлагал, – задумчиво произнесла она. Кэш не отреагировал. Она продолжала в том же духе:
– Он хотел поехать со мной сегодня.
– Наверное, ты зря отказалась, – угрюмо повторил он.
– Он бы не стал нагонять такую тоску.
– О, конечно, он очарователен. Просто сразу сбивает с ног одним своим видом. – Он искоса взглянул на нее. – Обе девицы Крэндол оказались крайне чувствительны к его шарму.
– А тебе больше всего нравится быть вульгарным, да?
– Жаль только, что твой герой не может постоять за себя.
– Что же он мог сделать, когда ты приставил к его горлу нож!
– Ты всегда готова защищать его.
Шейла стиснула зубы, досадуя на себя, что позволила ему развязать перепалку. Было совершенно ясно, что он хочет поругаться. Он вдруг выпрямил все свои десять пальцев и затем вновь вцепился в руль с такой силой, словно хотел вырвать его из гнезда.
– Что, не привык проигрывать, мистер Будро? Он резко повернул к ней голову:
– Не понял?
– Я вчера отказала тебе. Видимо, другие женщины редко говорят тебе «нет»?
В его позе произошло едва заметное изменение. Все тело расслабилось, приняв естественное положение. Он убрал одну руку с руля и облокотился на спинку сиденья. И у Шейлы исчезло впечатление, что он каждую минуту может начать биться головой в лобовое стекло в приступе гнева.
– Это ты верно заметила, мисс Шейла. Действительно, другая женщина, которой я вчера позвонил, сказала «да».
Теперь Шейла напряглась до предела. Дразнящий смешок словно хлестнул ее по лицу. В солнечное сплетение отдало болью, как от короткого удара в печень. Она быстро взяла себя в руки, надеясь, что он ничего не заметил.
– Поздравляю.
Он добил ее садистской улыбкой.
– Благодарю. Хочешь кофе? – Он кивнул на ресторанчик, к которому они приближались с сумасшедшей скоростью.
– Не откажусь.
Как только он затормозил, Шейла вышла из машины и отправилась в туалет. Затем, моя руки, обратилась к своему изображению в зеркале:
– Если не хочешь этого знать, не надо провоцировать его.
Теперь, когда она стала легкой добычей Кэша Будро, ей вряд ли можно рассчитывать на его уважение. Ждать от него верности просто нелепо. Его женщины так же доступны, как шершавая туалетная бумага, которой она теперь вытерла руки. И, очевидно, легко взаимозаменяемы.
Стараясь сохранить внешнюю невозмутимость, она оправила льняное платье, подкрасила губы, расчесала волосы. Пусть он видит в ней свою хозяйку, а не любовницу.
– Может, устроимся лучше в машине? – спросил Кэш, держа в руках чашки с кофе, когда она присоединилась к нему на открытой веранде.
– Давай.
– Отлично. Мне что-то не нравится, как здесь пахнет. – Он кивнул в сторону прилавка, где стояла сосисочница с жирными сосисками, томящимися в ожидании посетителей. Подняв темные очки на темя, он пошел к выходу. Шейла заметила, какие измученные у него глаза и землистый оттенок кожи.
– Теперь я поняла, что с тобой, – произнесла она, идя с ним к машине. – У тебя похмелье.
– Вот язва! – Он скривился.
– Ничего, ничего, с каждым может случиться.
– Язва. – На этот раз он улыбнулся.
Усаживаясь на свое место, пока он придерживал дверцу, Шейла размышляла о том, с какой стати любовные похождения Кэша Будро так остро занимают ее.
– Ну что же, мистер Эндикот, если это ваша последняя цена, мы согласны работать для вас, – сказала Шейла.
– Да, это мое последнее слово. Наши цены полностью соответствуют рыночным. Я не собираюсь полоскать вам мозги.
Ей не понравилось это слишком вольное выражение при обсуждении столь серьезного вопроса. Резко приподнявшаяся бровь выразила ее неудовольствие. Но он не обратил на это внимания. Что еще можно
