бензоколонками и фасадом магазина напоминало демилитаризованную зону — там было пусто. Зато территория между бензоколонками и шоссе была забита полицейскими машинами, машинами «Скорой помощи» и другим служебным транспортом. Они подъезжали без всякой помпы, но отсутствие мигающих огней и сирены делало обстановку еще более зловещей.
«Интересно, — подумала Тайл, — а позади здания такая же бурная деятельность, как и спереди?» Очевидно, та же мысль пришла и в голову Ронни, потому что он спросил Донну насчет задней двери.
— Она в коридоре за туалетами. Вон, видишь ту дверь? Она ведет в кладовку. Там же морозильник, в котором меня заперли те свихнувшиеся ребятишки.
— Меня интересует задняя дверь.
— Она стальная, закрыта изнутри на засов. Такая тяжелая, что я еле открываю ее, когда что-то привозят.
Ронни немного успокоился. Если Донна говорила правду, никто без шума не сможет проникнуть в магазин через заднюю дверь.
— А как насчет туалетов? — снова спросил он. — Окна там есть?
Донна отрицательно покачала головой.
— Она говорит правду, — подтвердила Глэдис. — Я побывала в женском туалете. Окон там действительно нет.
Успокоившись и по этому поводу, Ронни снова вернулся к Сабре, не выпуская, однако, из вида заложников и ситуацию снаружи, так что забот у него был полон рот. А тут еще Тайл попросила у него разрешения слазить в свою сумку.
— Контактные линзы пересохли. Мне нужен пузырек с раствором.
Ронни быстро взглянул на лежащую на прилавке сумку — она оставила ее там, когда доставала салфетки для Дока. Он, казалось, раздумывал, дать ей это разрешение или нет. Тогда Тайл поспешно добавила:
— Это быстро. Я оставлю Сабру совсем ненадолго.
— Ладно. Но учтите: я с вас глаз не спущу.
Бравада юноши была наигранной. Он явно перепугался и запутался, но тем не менее держал палец на спусковом крючке. Тайл понимала, что должна действовать очень осторожно.
Она подошла к прилавку так, чтобы Ронни мог ее видеть, и сунула руку в сумку, разыскивая маленький пузырек с раствором. Отвернув крышку, она откинула голову назад, чтобы закапать капли в глаза, но потом решила, что лучше снять линзы — это займет больше времени.
Тайл сняла контактные линзы, нашла в сумке еще один пузырек с раствором и начала промывать линзы в небольшой лужице на ладони. Не поворачиваясь к Глэдис и Верну, она шепотом заговорила с ними:
— В вашей камере есть пленка?
Краем глаза она заметила, что Верн разглядывает заусенец на левой руке и так же мало напоминает заговорщика, как служка в церкви.
— Да, мэм.
— И батареи свежие, — добавила Глэдис, заворачивая носок, чтобы получилась аккуратная манжета. Полюбовавшись результатом, она решила, что раньше было лучше, и снова натянула его во всю длину. — Осталось только включить. Приготовьтесь. Мы уже придумали, как его отвлечь.
— Подождите…
Но Тайл не успела закончить, потому что на Верна вдруг напал кашель. Глэдис вскочила, швырнула сумку на прилавок поближе к Тайл и принялась колотить своего мужа между лопатками.
— Господи, Верн, только не очередной приступ! Нашел тоже время задохнуться… Ради бога!
Тайл быстро поставила на место контактную линзу. Пока все, включая Ронни, смотрели, как Верн кашляет и булькает, стараясь обрести нормальное дыхание, а Глэдис стучит по его спине, словно половик выбивает, она сунула руку в их сумку и достала камеру.
Тайл была приблизительно знакома с камерами для домашнего пользования и знала, где находится кнопка записи. Она поставила камеру на полку, спрятав ее между блоками сигарет, и в душе взмолилась, чтобы ее никто не заметил. Она не надеялась получить хорошее качество изображения, но знала, что любительские пленки не раз оказывались совершенно бесценными. Например, пленка Запрудера, сиявшего убийство президента Кеннеди, или поражающая воображение видеозапись избиения Родни Кинга в Лос- Анджелесе.
Верн понемногу успокаивался. Глэдис попросила у Ронни разрешения дать ему воды.
Тайл сунула пузырьки с растворами в сумку и уже почти вытащила оттуда руку, как вдруг наткнулась на свой магнитофон. Она иногда пользовалась этим миниатюрным аппаратом в дополнение к видеосъемке. Позднее, при написании сценария передачи, ей уже не приходилось сидеть в редакционной будке и просматривать видео, чтобы услышать интервью, — она могла воспользоваться этим крошечным магнитофоном.
На самом деле Тайл вовсе не собиралась брать его с собой: он был орудием ее труда, вещью, не нужной во время отпуска. И тем не менее магнитофон оказался на дне сумки, ожидая, когда им воспользуются. Ей даже показалось, что от него исходит мерцающая золотистая аура.
Она взяла магнитофон и быстро сунула его в карман джинсов. В этот момент Сабра закричала, и перепуганный Ронни оглянулся, разыскивая Тайл.
— Иду, — сказала она.
Проходя мимо пожилой пары, она показала им большой палец и кинулась к Сабре.
Док был явно обеспокоен.
— Схватки стали немного реже, но зато значительно сильнее. Где, черт возьми, этот врач? Почему так долго?
Тайл вытерла потный лоб Сабры марлевым тампоном, который смочила водой из бутылки.
— Когда врач сюда прибудет, что он сможет сделать в таких обстоятельствах?
— Давайте будем надеяться, что у него окажется достаточно опыта. Или ему удастся убедить Ронни и Сабру, что ей показано кесарево сечение.
— А если не удастся?
— Тогда будет плохо, — мрачно сказал Док. — Для всех, кого это касается.
— Вы сможете обойтись без спринцовки?
— Очень надеюсь, что врач захватит ее с собой.
— Господи, что, если матка не раскроется?..
— Я надеюсь, природа возьмет свое. И ребенок тоже сам перевернется. Такое случается.
Тайл погладила девушку по голове. Казалось, она дремала. У нее еще не начались потуги, а она уже была без сил.
— Хорошо, что она успевает немного поспать.
— Ее тело знает, что ей скоро понадобится вся ее сила.
— Так жаль, что ей приходится страдать…
— Страдания — поганая вещь, — сказал Док словно бы самому себе. — Врач сможет сделать ей укол, чтобы облегчить боль. Что-нибудь такое, что не причинит вреда плоду. Но чем ближе сами роды, тем рискованнее давать ей лекарства.
— А укол в позвоночник? Разве его не делают на последней стадии родов?
— Сомневаюсь, что в таких условиях он рискнет пойти на блокировку. Хотя, кто знает, может попасться и опытный врач.
Тайл немного подумала.
— Я знаю, некоторые считают, что при родах лучше всего отдаться на волю природы. Но мне кажется, что все это глупости. Наверное, с такими мыслями я — позор всей женской половины человечества…
— У вас есть дети? — Он встретился с ней взглядом, и ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в живот.
— Нет. — Она быстро отвела глаза. — Я только хочу сказать, что если соберусь рожать, то, когда это случится, мне хотелось бы иметь лекарства по полной программе.
— Я вас вполне понимаю.
