– Оставайся одуревшей. Врач сказал, тебе надо много отдыхать.
– Еще он сказал, что нет причин не иметь другого… другого… – Риа задохнулась и не смогла закончить.
Тейлор склонился над женой, опершись о спинку кровати, и крепче сжал ее руку.
– Не надо, Риа. Не надо плакать. Поспи.
– Я не могу не думать о ребенке. – Голос Риа звенел. – Его больше нет. Он не существует.
– Тш-ш-ш. – Тейлор поцеловал закрывшиеся глаза жены, из которых продолжали литься слезы. Тейлор придвинул к кровати стул, сел и не шевельнулся до той поры, пока успокоительное не начала действовать, погрузив Риа в глубокий сон.
Тейлор покинул Риа лишь перед восходом солнца. Он зашел в комнату медсестер и проинструктировал их относительно того, что его жена должна получать все необходимое. После этого Маккензи отправился домой, где принял душ, побрился и наскоро приготовил яичницу-глазунью, которую с жадностью проглотил, поскольку со вчерашнего ленча не имел и крошки во рту. Подкрепившись несколькими чашками обжигающе-горячего черного кофе, Тейлор вернулся в больницу, захватив с собой вещи для Риа.
Задержавшись у киоска в вестибюле, он купил жене цветы. Тейлору хотелось купить розы, но в киоске были только красные, неприятно напомнившие ему цвет крови. Тейлор отверг также розовые гвоздики, которые дарят матерям новорожденных девочек, и остановил свой выбор на желтых маргаритках, смотревшихся, по его мнению, по крайней мере более весело. Выйдя из лифта, Маккензи увидел в конце коридора лечащего врача Риа.
– Я только что осмотрел вашу жену. Физически она вполне в норме, но находится в состоянии сильнейшей депрессии. Чем скорее она сможет вернуться к повседневным заботам, тем лучше. Я рекомендовал ей показаться через шесть недель.
Доктор зашагал по коридору. Тейлору хотелось схватить его за развевающиеся полы белого халата и задать тысячу вопросов, но еще больше ему хотелось видеть Риа.
С чемоданом жены в одной руке и букетом в другой Маккензи вошел в палату. Риа помешивала в тарелке комковатую серую овсяную кашу, которую только очень голодный человек мог признать за еду.
– Могу приготовить кое-что повкуснее, – предложил Тейлор, кивнув на поднос с завтраком. Он положил цветы рядом с подносом и поставил чемодан на пол. – Ты ведь никогда не пробовала мои великолепные вафли по-бельгийски, а?
Риа слабо улыбнулась:
– Спасибо за цветы. И за одежду.
– Надеюсь, принес все, что нужно. Оттолкнув ненавистный поднос в сторону, Риа спустила ноги с кровати. Тейлор рывком подскочил к ней, чтобы помочь встать.
– Я уже приняла душ, так что буду готова через минуту.
Тейлор намек понял: его не приглашали помочь одеться.
– Я пока займусь документами на выписку, – сообщил он, пятясь к двери.
– Я уже все подписала.
– Тогда оплачу счет.
– Оплачено. Я позаботилась и об этом. Тейлор раздраженно поджал губы.
– Сегодня утром ты была очень занятой леди.
– Прости меня, пожалуйста, – холодно заметила Риа, – но я хотела бы одеться и побыстрее убраться отсюда.
Через несколько минут Риа вышла из палаты. Губная помада кричаще-ярко выглядела на ее бледном лице. Больничное кресло на колесиках, казалось, вот-вот расплавится от испепеляющего взгляда, которым посмотрела на него Риа.
– Я в состоянии идти самостоятельно.
– Это их правила – не мои. – За креслом стояла не медсестра, а Тейлор. И именно он резким кивком головы приказал Риа сесть в кресло. Терпение Тейлора было на пределе.
Уже в машине Риа сказала:
– Можешь ехать ко мне домой. За своими вещами я заеду позже. – Тейлор умышленно пропустил нужный поворот. – Ты слышал, что я сказала?
– Слышал, но не слушаю. Риа резко отвернулась.
– Поступай как знаешь. Так даже лучше: мне как раз нужно забрать свою машину. Сделаю все в один прием.
Тейлор включил радио погромче и, фальшивя, принялся подпевать звучащей из динамиков песенке.
Остановив машину, Тейлор попытался опередить Риа, открыть дверцу с ее стороны и помочь выйти из автомобиля, но она, казалось, решила все делать сама и игнорировала любые проявления посторонней помощи. Войдя в дом, Риа прямиком направилась к стенному шкафу в спальне, сняла несколько вешалок с платьями и бросила их на кровать. Как только она попыталась уложить первое сложенное платье в чемодан, Тейлор шагнул к жене и вырвал платье у нее из рук.
– Да что, черт возьми, с тобой происходит? Что ты делаешь?
– Отдай платье. Я укладываю вещи.
– Зачем?
