Сев на свидетельское место, женщина спокойно встретила его взгляд. Сердце Хантера забилось вдвое чаще. Ну почему она так чертовски красива? И почему именно ему приходится выполнять неблагодарную миссию избиения младенцев? Почти не скрывая раздражения, прокурор водрузил очки на нос.
– Будьте добры назвать ваше полное имя.
– Кари Элизабет Стюарт-Уинн.
– Вы были замужем за Томасом Уинном?
– Да.
– Как долго?
На ее лице впервые мелькнуло нечто, похожее на эмоции. Судя по всему, вопрос ее удивил, и все же она с прежним спокойствием ответила:
– Два года.
Ясно, что вопрос не имел прямого отношения к делу. Однако у Хантера были причины личного характера заинтересоваться именно этой подробностью ее биографии.
– Вы знакомы с господами Паркером и Хейнсом?
– Да.
– Как близко?
– Они входили в городской совет наряду с моим мужем… Ныне покойным.
В уме ей не откажешь. Специально втиснула эту деталь, чтобы выставить его в роли мучителя беззащитной вдовы. Хотя, впрочем, таковым он и был на самом деле. Если так пойдет и дальше, то жюри присяжных скоро будет глядеть в рот только ей одной. Ну уж нет, этот фокус у нее не пройдет. А то, чего доброго, он и сам станет жертвой ее чар.
– Ваш муж, будучи членом городского совета, часто совершал путешествия?
– Да.
– И какого же рода это были поездки – деловые, с целью отдыха? Что вы можете сказать по этому поводу, миссис Уинн?
– Мой муж мертв. Каким образом вы можете судить его?
Два – ноль в ее пользу. Хантеру пришлось прибегнуть к помощи судьи.
– Ваша честь, не могли бы вы обязать свидетельницу дать ответ на мой вопрос?
– Так ведь и в самом деле ее мужа нет в числе обвиняемых, мистер Макки, – напомнил ему судья.
– Совершенно верно, ваша честь, однако если бы он был жив, то наверняка находился бы среди них. У меня нет в этом ни малейшего сомнения. Хотя, впрочем, прямого отношения к данному делу это не имеет. Тем не менее у меня есть серьезные основания полагать, что показания этой свидетельницы могут иметь прямое отношение к вопросу о степени причастности господ Паркера и Хейнса к финансовым злоупотреблениям, которые, как утверждается, имели место в городском совете.
– Что ж, будь по-вашему. Миссис Уинн, будьте добры ответить на заданный вам вопрос.
Кари нервно облизнула губы.
– Он часто уезжал по делам.
– Один?
– Думаю, что да.
– Но абсолютной уверенности в этом у вас нет?
– Он совершал эти поездки один, – уверенно произнесла она. Однако Макки знал, что эта уверенность напускная. Судя по всему, присяжные тоже понимали это.
– И вы никогда не путешествовали вместе с ним?
– Если вы имеете в виду именно деловые поездки, то нет.
– Никогда?
– Ни в одной деловой поездке я не сопровождала его, – повторила она.
Отвернувшись от нее, Хантер Макки быстро подошел к столу, на котором Гай заранее разложил все бумаги. Уверенно раскрыв папку, он начал рыться в ворохе квитанций.
– Остается предполагать, что отпуск вы проводили вместе.
– Да.
– И развлекаться вместе ездили?
– Да. Развлекаться, отдыхать, в отпуск – назовите это как хотите.
По тому, как она заерзала на стуле, Хантер мог сказать, что этот кажущийся бессмысленным допрос понемногу начинает выводить ее из себя. Вместе с тем всякий раз, когда она глядела на папку, в которой рылся прокурор, он мог видеть в ее глазах невольный интерес.
– Как бы вы охарактеризовали случай, когда фрахтуется частный самолет? Не думаете ли вы, что подобная роскошь сопряжена скорее с развлечением, нежели с деловой поездкой?
Этот вопрос был нацелен на то, чтобы выбить ее из колеи. Как он и ожидал, Кари оказалась неготовой к
