– Понимаю, мне нужно изменить направленность своих репортажей, – тихо признала она, теребя подол юбки.
– Тебе этого уже не удастся сделать, Кари. На городское правительство поставлен другой человек – таково распоряжение начальства.
Холодным острием кинжала смятение вошло в ее душу.
– Тогда верни мне новости культуры.
Пинки с сожалением покачал головой:
– Не могу. На этом месте уже утвердилась Салли.
– Переспав с одним из наших коммерсантов! – в ярости вскричала Кари.
– И доставив ему несказанное наслаждение! – проорал, не оставшись в долгу, Пинки. – Однако это не имеет прямого отношения к делу. Я и сам далеко не в восторге от ее сюсюканья перед телекамерой, но рейтинг говорит о том, что зрители о ней иного мнения. Не знаю, что им так в ней нравится – большие сиськи или еще что-то, – но они от нее тащатся, и этим все сказано. А ведь я и об этом тебя предупреждал. Помнишь, говорил тебе, чтобы ты все как следует обмозговала?..
– Хватит нотаций! Ты что, отец мне, чтобы учить меня жить?
– Нет, но мне всегда казалось, что я тебе друг. – Его лицо стало багровым, как свекла, и ему стоило немалых сил, чтобы не психануть на всю катушку. – Послушай, Кари, да будь на твоем месте какая-нибудь другая куколка, я бы давно уже показал ей, где раки зимуют, и была бы она у меня как шелковая. Ты же с этим Макки пенку за пенкой отмачиваешь, а я все молчу. Бернсе, молчал до сих пор. Если бы я не был твоим другом, тут бы давно и духу твоего не было!
– Значит, не поможешь мне?
– Значит, помогу. И помогу по-настоящему.
– Поговоришь с ними, чтобы меня не отстраняли?
Он устало вздохнул:
– Нет, позабочусь о том, чтобы их решение осталось в силе. Ты же это время используешь для того, чтобы собраться с мыслями. Подумаешь, как жить дальше. Макки стал для тебя навязчивой идеей, а это уже патология. Обвиняя его во всех своих несчастьях, ты явно перегибаешь палку.
– Боже милосердный! – вскочила она с места. – С кем я разговариваю? С руководителем аппарата окружного прокурора?
– Нет, – ответил Пинки, по-прежнему изо всех сил стараясь не сорваться. – Пойми одно: этот парень всего лишь делает свою работу. Только то, что требует от него служба, и ничего больше. А ты взъелась на него, стоило ему сказать о Томасе то, что тебе пришлось не по душе.
– Это была ложь! – не помня себя, вскричала Кари. – И ты хочешь, чтобы я молчала, когда поливают грязью моего покойного мужа?
Пинки горестно посмотрел на нее, потом опустил взгляд на заваленный бумагами стол и наконец снова поднял на нее глаза.
– А ты уверена, что это ложь? – тихо спросил он.
Она отшатнулась, словно получила от него оплеуху.
– Конечно, ложь, что же еще? Ведь ты… ты не думаешь, что Томас был казнокрадом?
– Насчет этого не знаю. Знаю лишь одно: он вовсе не был тем святым, каким ты его себе представляла. Он был всего лишь человеком. Со всеми человеческими слабостями. Только ты не замечала их.
– И ты веришь, что он развлекался со шлюхами, бывая в отъезде? Ты в это веришь?!
Он понимал, что причинит ей боль, однако рано или поздно нужно было открыть ей глаза.
– Я знал, что за Томасом водятся грешки. Да что я? Все знали.
Обхватив живот обеими руками, она скорчилась, словно от боли.
– Пинки, милый, скажи, что ты врешь. Ну пожалуйста.
Крупные слезы текли по ее щекам.
Он покачал головой:
– Конкретных фактов привести не могу. Но когда о таких вещах шушукаются на каждом углу, подобная болтовня бывает основана на фактах. Ты познакомилась с Томасом вскоре после смерти отца. Тогда ты остро ощущала собственную беззащитность, и Томас оказался именно тем, кто был тебе нужен в такой ситуации, – сильным, великодушным, надежным. И я был рад, что у тебя появился такой человек. Чертовски рад…
Кари снова медленно опустилась на стул.
– Жена всегда все узнает последней. Кажется, так об этом говорят? Я чувствую себя последней идиоткой.
– А вот и зря. Томас обожал тебя. Его похождения на стороне не имеют к вашей совместной жизни никакого отношения. Ты была блаженна в своей безоглядной любви к нему и, вероятно, так же счастливо любила бы его еще долгие годы, если бы не эта трагическая смерть. Но, увы, того, что произошло, уже не исправишь.
Выйдя из-за стола, Пинки приблизился к ней и взял ее за руку.
– Зря ты взъелась на Макки, Кари. У прокурора просто не было иного выбора, кроме как предать гласности «подвиги» Уинна. – Он задумался, подбирая правильные слова. – Не думаю, чтобы это доставило ему удовольствие.
