оперативники ходили по лезвию ножа, они добились отличных результатов, но теперь стали для меня бесполезны. Все пошло прахом.
– Извини, – искренне проговорила Кари. – Откуда же мне было знать…
– Перво-наперво ты должна была посоветоваться со мной! – выкрикнул он.
Его столь резко изменившийся тон заставил Кари вскочить на ноги. Она была готова защищаться.
– По всем вопросам, касающимся моей работы, я советуюсь только с Пинки.
– В отношении этого сюжета твой Пинки – не авторитет.
– В службе новостей авторитетом для меня является только он, и уж никак не вы, господин окружной прокурор. – Лицо Хантера побагровело от гнева, и Кари пошла на попятный. – Извини, я не хотела тебя обидеть. – Она снова села на подлокотник кресла и подняла взгляд на собеседника. – Пойми, Хантер, такую тему нельзя было упустить. Это же бомба!
– И рейтинг у программы повысится, не так ли?
– Да! – К черту все его аргументы. Если он хочет играть жестко, то и она не будет стесняться.
– Неужели рейтинг для тебя важнее, чем месяцы кропотливой работы многих полицейских?
– Конечно же, нет. Но откуда мне было знать, что ты внедрил в госпиталь своих людей? У меня и в мыслях не было, что от моего репортажа может быть какой-то вред.
– А о чем же ты думала! Неужели полагала, что я ограничился выражением соболезнования родителям пропавших детей и пожелал им удачи в следующий раз? Или ты считаешь, что все время, которое я провожу вне судебных заседаний, я сижу дома и ковыряю в носу?
Кари задрала подбородок.
– Ты вовсе не должен оправдываться передо мной за свою работу, а я не должна перед тобой – за свою.
Хантер выругался сквозь зубы:
– Черт побери, Кари, ведь мы же не соревнуемся друг с другом. Тут речь идет о гораздо более важном. Ты вообще понимаешь, о чем мы говорим? О трех исчезнувших детях, шести безутешных родителях и целой ораве облажавшихся по твоей вине сыщиков!
Боевой запал Кари как рукой сняло. Конечно же, он был прав, а она вела себя, как девчонка.
– Я уже попросила у тебя прощения. Я действительно сожалею об этом. Разумеется, я понимаю всю тяжесть ситуации. Только подумать, что кто-то может взять и украсть новорожденного младенца из госпиталя… – Она в недоумении пожала плечами. – Мне очень жаль этих несчастных родителей. Именно поэтому я и хотела, чтобы мой сюжет выпустили в эфир. Кстати, бывало и так, что телесюжеты, наоборот, помогали расследованию.
Злость Хантера также выдохлась. Он устало покачал головой:
– Нет, только не в данном случае. Мы положили глаз на одного человека, на которого падали все подозрения. Следили за ним круглые сутки. В последнее время он тратил большие суммы денег, несоразмерные своему официальному доходу. Однако это еще не основание для ареста. Нам нужны были доказательства, факты, подробности. Теперь он затаится, станет заметать следы, и вполне возможно, что нам уже никогда не удастся добраться до него.
Хантер сделал шаг по направлению к женщине и пристально посмотрел ей в глаза.
– Можешь ли ты помочь мне, Кари?
– Едва ли. Все, что мне было известно, я изложила в репортаже.
– Назвал ли твой информатор имя того врача? Или – медсестры?
Она энергично помотала головой:
– Нет, клянусь тебе.
– Кем является твой источник?
Кари окинула мужчину долгим грустным взглядом.
– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом, – виновато попросила она. – Ты же знаешь, я не могу сказать.
– Это не игрушки, Кари. Ты обязана сказать мне. Твоим информатором может оказаться преступник. Возможно, больная совесть требует от него покаяться, но он боится это сделать.
– Нет, он не такой. Заметь, я говорю о нем «он» только для того, чтобы как-то его называть. Это не значит, что «он» – обязательно мужчина.
– Ты поверила какому-то человеку и…
– Двум. У меня два источника. С одним я встречалась лично, другой подтвердил мне по телефону все, о чем рассказал первый. Они оба боятся.
– Мы будем обеспечивать им защиту до тех пор, пока соберем достаточно улик и сможем арестовать подозреваемого. Их имена останутся в тайне. Я обещаю тебе.
– Но я первая обещала, Хантер. Обещала не засвечивать своих информаторов.
– Даже если отправишься за это в тюрьму? – спокойно спросил он.
От лица Кари отхлынула вся кровь.
– В тюрьму? – непонимающе переспросила она.
