Пролог

Она ожидала, что он скажет в ответ что-нибудь остроумное, но на другом конце линии повисло молчание.

— Анжело?

— Мужчине не следует такое говорить, — серьезно произнес он.

— Почему?

— Это может дать ему кое-какие идеи.

— Судя по всему, у тебя и так уже слишком много идей. — Внезапно осмелев, она решила взять инициативу в свои руки. — Что на тебе сейчас надето?

— Ты хочешь знать, в чем я сейчас?

Атланта рассмеялась:

— На мне серьги и простыня. А как насчет тебя?

— Один предмет одежды, но это легко исправить, — заверил он ее.

— Анжело? — позвала она, но не получила ответа. Неужели он прервал соединение? Нет. Она слышала какой-то шум. Скрип пружин? Нет, не похоже. Несмотря на это, ее бросило в жар, и она немного задрала пижамный топ.

— Хочешь узнать, что на мне сейчас? — наконец послышался в трубке голос Анжело.

— Думаю, я догадываюсь. Часы?

— Это само собой. Что еще?

— А разве есть что-нибудь еще?

Атланта едва узнавала в этом хриплом сексуальном голосе свой собственный. Даже во время съемок в постельных сценах она никогда так не говорила. Уверенно. Соблазнительно.

«Ты бесполезна, Джейн. Бесполезна. Ты ничего не можешь, как и твоя мать.

У тебя тело как у богини, а ты не умеешь им пользоваться. Хорошо, что твои поклонники не видели тебя в спальне».

Прогнав неприятные воспоминания, она произнесла:

— Я хочу кое в чем признаться.

— На тебе нет простыни.

— Угадал, — ответила Атланта, поигрывая пуговицей топа на груди. Прежде чем она успела осознать, что делает, она расстегнула ее. — Это называется секс по телефону?

— Нет, это больше похоже на телефонную прелюдию. К твоему сведению, я предпочитаю делать и то и другое вживую. Я буду у тебя через пятнадцать минут, если, конечно, не врежусь куда-нибудь на крутом повороте.

Ей следовало сказать ему «да»? Она хотела, но чувствовала, что смелость ее покидает. Ее пальцы замерли на следующей пуговице.

— Можешь не торопиться. Руины никуда не убегут.

— Правда? — протянул он.

Она должна была оставаться благоразумной.

— Тебе следует сниматься в комедиях, — проворчал он. — Я приеду через час. Думаю, за это время я успею принять холодный душ.

Все тело Анжело горело. Он никогда еще не встречал женщины, которой удалось бы так сильно его возбудить за столь короткое время. Он жаждал ею обладать, но еще больше хотел просто быть рядом с ней. Это безумие. Они знали друг друга около недели, и их связывало всего несколько поцелуев.

Анжело упал на матрац. Нет, напомнил он себе, их связывало гораздо большее. Он поделился с ней историей своей жизни со всеми ее мрачными деталями. Атланта выслушала его. Более того, она поняла его, посочувствовала ему, дала ценные советы.

К его удивлению, ему хотелось сделать для нее то же самое. Внутри ее тоже происходила борьба.

Я боюсь. Когда он говорил эти слова, он имел в виду свою карьеру. Сейчас он боялся эмоций, которые вызывала у него Атланта Джексон.

Анжело приехал на ее виллу на час позже, чем собирался. Она сидела за столиком в саду и читала очередной сценарий. Ее глаза закрывали темные очки.

Волосы были собраны в хвост, а губы покрыты розовой помадой. Она выглядела так же соблазнительно, как на экране.

Его сердце учащенно забилось, и эмоции, которые он подавлял в себе все утро, начали прорываться наружу. Он сел напротив нее и притворился абсолютно спокойным.

— Скажи мне, что ты пьешь эспрессо и у тебя есть еще.

— Да, это эспрессо, — улыбнулась она. — Я так понимаю, ты тоже хочешь.

— Да.

Отложив сценарий, она хотела подняться, но Анжело остановил ее, взяв у нее чашку и допив остатки кофе.

— Я не смог удержаться. — Поставив чашку на блюдце, он вытянул под столом ноги. — У меня дома есть кофемашина. Это громоздкая дорогая штуковина, но эспрессо, который готовлю я, не идет ни в какое сравнение с твоим. Может, переедешь ко мне, когда мы вернемся? Ты баловала бы меня вкусным кофе… и чем-нибудь еще.

Выражение ее лица стало серьезным.

— Кажется, мы договорились быть честными друг с другом. Только что ты напомнил мне легкомысленного плейбоя, который клеился ко мне в ночном клубе несколько лет назад.

— Прости. Привычка.

Атланта кивнула:

— Ладно, прощаю. Кстати, однажды я уже совершила ошибку, переехав к мужчине, и не собираюсь ее повторять.

При мысли о том, что она жила под одной крышей с другим мужчиной, внутри Анжело все сжалось. Была ли это ревность? Нет, он не хотел так думать.

— Почему ты переехала к Зику?

— Я думала, что он нуждается в близком человеке, но оказалось, я была нужна ему в другом качестве.

— В качестве того, кем можно манипулировать?

— Да, марионетки, как ты однажды выразился. — Она печально улыбнулась.

— Помнится, тебе это не понравилось.

Неужели прошло всего несколько дней?

— В душе я прекрасно все понимала, просто не была готова это услышать от кого-то еще. В том, что я стала марионеткой, я виновата не меньше Зика.

— Я с тобой не согласен, но ты это уже знаешь. Ты любила его?

— Возможно. По крайней мере, я хотела его любить. — Сглотнув, она отвела взгляд. — Более того, я хотела быть любимой. Наверное, это звучит слишком сентиментально.

«Не слишком», — подумал Анжело, неожиданно поняв одну вещь.

— Я тоже хочу быть любимым, — признался он. — Просто мы с тобой имеем в виду разные вещи.

Она снова перевела взгляд на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Когда я стою на домашней базе, я никогда не чувствую себя одиноким или отвергнутым.

Атланта накрыла его ладонь своей. Она понимала, как тяжело ему произносить эти слова. Он мог остановиться, но ему нужно было их сказать. Вслух. Не ради Атланты, ради себя. Пришло время.

— Когда я сжимаю в руках биту, — продолжил он, — и болельщики кричат «Ангел, Ангел, Ангел», я испытываю не только прилив адреналина. Игра для меня — это способ самоутверждения, доказательства собственной значимости.

Атланта ничего не ответила, просто крепче сжала его руку.