– Подожди. Не врывайся в комнату, пока у тебя пар идет из ушей.
– Я спокоен.
– Ничего подобного, Вик.
Все в убойном отделе полицейского управления Форт-Уэрта знали, что сегодня утром среди них Вик Треджилл. Все, по крайней мере детективы криминального отдела, знали, что план Орена Уэсли заманить Лозадо в Галвестон провалился. Пока Треджилл и та докторша разыгрывали из себя влюбленных на пляже, Лозадо прикончил всех ее великолепных лошадей. Вот почему сегодня Уэсли весь в дерьме, и ошметки долетели и до Треджилла.
Вик чувствовал, что привлекает всеобщее внимание. Если бы сзади на его рубашке было написано неприличное слово, он и тогда не чувствовал бы себя более заметным. Ему нелегко было войти в управление, не говоря уже о комнате для допросов. Он одновременно чувствовал себя и дома, и весьма неловко.
Он многих знал. Некоторые заговаривали с ним и даже жали руку, как будто и в самом деле были рады его видеть. Другие смотрели на него косо, здоровались сквозь зубы. Вик их понимал. Как в любом бюрократическом учреждении, в полицейском управлении была своя политика. Дружеское приветствие офицера, находящегося в отпуске на неопределенный срок, могло быть неверно понято теми, кто распоряжался повышениями.
Вик настолько остро все это переживал, что ему стало казаться, будто, заслышав их громкие голоса, все прекратили заниматься своими делами и с неподдельным интересом принялись наблюдать за сценой, разыгрывающейся между бывшими напарниками.
Вик оттолкнул руку Орена:
– Я же сказал, что спокоен.
– Я просто не хочу…
– Мы идем туда или нет?
Орен взглянул через плечо на внимательную аудиторию и жестом пригласил Вика войти. Плакса Сойер сидел в дальнем конце маленького стола. Он тряс ногами, коленки подскакивали вверх, потом опускались вниз с ритмичностью иглы швейной машинки. Еще он энергично грыз ноготь.
Увидев Вика, он побледнел, что было весьма примечательно, если учесть, что обычный мучнистый цвет его лица заставлял вспомнить о брюшке гусеницы.
– Что он здесь делает?
– Ты знаком с мистером Треджиллом? – любезно поинтересовался Орен.
Глаза хлюпика перебегали с Вика на Орена и обратно.
– Я узнал его по фотографиям в газете.
– Превосходно. Тогда вас незачем представлять друг другу. – Орен сел на стул рядом с Плаксой.
Вик выдвинул стул на дальнем конце стола, уселся верхом лицом к спинке и уставился на коротышку.
– Значит, ты тот кусок дерьма, который занимается поиском данных для Лозадо?
Казалось, Плакса стал еще меньше. Он взглянул на Орена:
– Зачем он здесь?
– Он здесь, потому что я его пригласил. Плакса с трудом сглотнул. Поерзал на стуле.
– Я… тут подумал. Глупо с моей стороны сидеть здесь и разговаривать с вами без адвоката.
– Если подумать, то ты прав, – заметил Орен. – Наверное, тебе стоит найти себе адвоката. Когда найдешь, позвони нам. – Он сделал движение, чтобы встать.
– Подождите, подождите! – Плакса заерзал на стуле. – Если я найму адвоката, сделка будет действительной?
Вик едва не свалился со стула.
– Сделка? – Он взглянул на Орена. – Ты заключил сделку с этим козлом?
– Вик, вспомни, тебя сюда пригласили лишь потому, что ты пообещал не вмешиваться.
– А ты пообещал, что этот урод приведет нас к Лозадо.
– Я и сейчас так думаю. Но не без…
– Сделки, – в ярости перебил Вик. – И что ты ему пообещал?
– Не преследовать его по закону. Вик вполголоса выругался:
– Чушь собачья. Вот что это такое.
– А ты что предлагаешь?
Вик презрительно оглядел Плаксу.
– Он немного великоват, в футбол им не поиграешь. Давай сунем его в кукурузную кашу и запечем в духовке.
На лице Плаксы выступил пот. Он дико посмотрел на Орена.
– Он псих! Все так говорят. Лозадо так говорит. Лозадо говорит, что у него крыша поехала после того, как умер его брат, – заверещал он.
