– Доктор Хоуэлл вечно шутил, верно? – Медсестра хихикнула, видимо, вспомнив что-то смешное. – И вы с ним вечно ругались, прямо как кошка с собакой.
– Мы не ругались, – поправила ее Ренни. – Мы иногда ссорились. Большая разница.
– По-моему, иногда эти ссоры проходили довольно бурно.
– Мы были достойными спарринг-партнерами, – сказала Ренни, печально улыбаясь.
Еще до похорон, утром, она провела две операции. В связи со сложившимися обстоятельствами она имела полное право перенести сегодняшние операции и закончить работу раньше времени. Но она и так уже сильно отставала от графика, так как недавно брала отпуск на десять дней, поставив себя и своих пациентов в крайне затруднительное положение.
Было бы несправедливо переносить операции еще раз. Поэтому она решила ничего не менять и принять всех, кому было назначено. Ли бы ее понял.
Последнее, что требовалось сделать за этот трудный и длинный день, – проверить послеоперационных пациентов. Сменив тему, Ренни поинтересовалась у медсестры состоянием мистера Толара. Сегодня утром она прооперировала ему грыжу.
– Он еще не совсем пришел в себя, но с ним полный порядок.
Забрав с собой карточки, Ренни прошла в послеоперационную палату. Здесь была миссис Толар, воспользовавшаяся пятью минутами, на которые раз в час пускали родственников. Ренни встала рядом с ней у постели.
– Здравствуйте, миссис Толар. Он все еще спит?
– Когда я заходила в предыдущий раз, он очнулся и спросил, который час.
– Самый обычный вопрос. Здесь все время одинаковое освещение. Это дезориентирует.
Женщина коснулась щеки мужа.
– А это мое посещение он проспал.
– Сон ему на пользу. – Ренни просмотрела записи. – Ничего неожиданного. Давление хорошее. Через пару недель будет как новенький.
Она заметила, что женщина с сомнением смотрит на мужа, и добавила:
– Он в полном порядке, миссис Толар. После операции все выглядят не лучшим образом. Завтра вы его не узнаете, хотя, возможно, у него будут боли, он станет ворчать, и нам придется снова давать ему обезболивающие.
– Пусть ворчит, только бы больше не мучился. – Женищина повернулась к Ренни и понизила голос до шепота: – Полагаю, теперь можно вам сказать.
Ренни вопросительно наклонила голову.
– Он был недоволен, когда терапевт направил его к вам. Его смущало то, что вы женщина.
Ренни тихо рассмеялась:
– Надеюсь, я завоевала его доверие.
– О, безусловно. Уже после первого визита в ваш кабинет он уверился, что вы свое дело знаете.
– Рада слышать.
– Он только сказал, что не стоит такое симпатичное личико прятать за маской хирурга.
– Надо не забыть поблагодарить его, когда он проснется.
Женщины обменялись улыбками, потом миссис Толар погрустнела.
– Я слышала про доктора Хоуэлла. Вы хорошо его знали?
– Очень хорошо. Мы несколько лет работали вместе. Я считала его своим другом.
– Мне так жаль.
– Спасибо. Нам будет его очень не хватать. – Ренни не хотелось снова начинать разговор про похороны, и она сменила тему: – Ваш муж так крепко спит, что все равно не знает, приходили вы или нет. Отдохните, пока есть возможность. Когда вы заберете его домой, вам достанется.
– Еще раз и пойду домой.
– До завтра.
Ренни подошла ко второму пациенту, вернее пациентке. Никто не пришел ее навестить. Пожилая женщина была доставлена из богадельни. Единственным ее родственником был брат, живущий на Аляске. Старушка чувствовала себя неплохо, но Ренни задержалась возле ее кровати.
С ее точки зрения, благотворительность не должна ограничиваться только отказом от гонорара. Это самое простое. Она подержала женщину за руку, погладила ее по голове в надежде, что на подсознательном уровне женщина ощущает ее присутствие и ей становится легче. Немного погодя она передала заботу о ней медсестрам.
– Я сегодня не на вызовах, – напомнила она дежурной медсестре, возвращая карточки. – Но сообщите мне на пейджер, если кому-нибудь из этих двух пациентов станет хуже.
– Разумеется, доктор Ньютон. Вы уже поужинали?
– Почему вы спрашиваете?
– Простите, но у вас очень усталый вид. Она слегка улыбнулась:
