тыльной стороне его ладони, его рука была очень сильной. Она наклонилась над ним:
– В чем дело, Вик?
Он прошептал только одно слово:
– Лозадо.
Детектив Уэсли, нахмурясь, смотрел на нее через заваленный бумагами стол.
– Что-нибудь еще?
– Больше ничего, только «Лозадо», – повторила Ренни.
– Когда это было?
– Около полудня, сегодня.
– И вы только сейчас мне об этом рассказываете?
– Я должна была сначала разобраться.
– В чем?
Казалось, все остальные полицейские в криминальном отделе занимаются своими делами, но Ренни чувствовала, что является объектом пристального внимания.
– Не могли бы мы поговорить где-нибудь в другом месте, наедине?
Уэсли, пожав плечами, жестом предложил ей следовать за собой. Привел он ее в ту же самую комнату, где записывал ее допрос на видео. Они сели так же, как сидели тогда. Ей не понравилось, что ее снова поставили в положение подозреваемой, но она ничего не сказала и немедленно возобновила разговор.
– Может ли это значить, что на Вика вчера напал Лозадо? – спросила она.
– Вы так думаете? – равнодушно поинтересовался Орен.
Она почувствовала, как розовеют щеки.
– Похоже, для вас это не новость? – задала она вопрос, заранее уверенная в ответе.
– Похоже, да.
– Могу я задать вопрос? – Он безразлично пожал плечами. – Что именно вам во мне не нравится?
Он поерзал в кресле.
– Почему вы так решили? Все в порядке.
– Вы невзлюбили меня с самого начала. Почему? – настаивала на своем Ренни.
– Почему бы вам просто не рассказать мне, что у вас на уме, доктор Ньютон? В чем вам надо было разобраться?
– В тот день, когда хоронили Ли Хоуэлла, я получила букет роз. В букете была карточка.
Она открыла сумку и достала полиэтиленовый пакетик, внутри которого лежала белая карточка. Это была вторая улика, которую ей в этот день пришлось держать в руках.
Уэсли взял у нее пакетик, взглянул на карточку, прочитал единственную строчку, но не проявил ожидаемой реакции. По сути дела, он вообще никак не прореагировал. Выражение его лица не изменилось.
– Очевидно, и этим я вас не удивила.
– Я не знал, что она была прислана с букетом роз в день похорон Ли Хоуэлла.
– Но карточку вы узнали? Откуда вам было про нее знать? Она ведь… – Она замолчала и с ужасом взглянула на него. – Вы не только наблюдали за моим домом, вы его обыскали? Я не ошиблась?
– Не я лично.
Она отпрянула, будто ее толкнула невидимая рука.
– Вик!
Уэсли промолчал.
Она опустила голову и уставилась на свои руки, которые не брал никакой крем. Кожа была профессионально сухая от частого мытья антисептическим мылом.
Вик был в ее доме, копался в ее ящиках, рассматривал ее вещи. Когда? До или после того, как они познакомились? Хотя какое это имеет значение. Они вторглись в ее личный мир. Хуже того, это сделал Вик.
После короткой, но напряженной паузы она подняла голову и взглянула на Уэсли:
– Эта карточка от Лозадо. Он лично доставил розы. Залез в мой дом и оставил их там.
– Откуда вы знаете?
– Он мне сказал?
– Сказал?
– Он мне несколько раз звонил. Я настаивала, чтобы он оставил меня в покое, но он продолжал звонить.
– И что говорил?
