– Прочитайте надпись на карточке, детектив. Он влюбился в меня во время суда. Постоянно таращился на меня, не сводил глаз, пока находился в зале. Многие заметили, это было так неприятно. По-видимому, он убедил себя, что я отвечаю на его романтические чувства.
– Из-за приговора?
– Скорее всего. Откуда мне знать? Он сумасшедший. Орен хмыкнул.
– Много чего можно приписать Лозадо, но он не сумасшедший. – Орен некоторое время смотрел на нее. – Почему вы сейчас мне об этом рассказываете?
– Боюсь, что это он убил доктора Ли Хоуэлла. Полагаю, он узнал, что начальником хирургического отделения сделали Ли, а не меня, вот он и убил его. Он сказал, что хочет расплатиться со мной за ту услугу, которую я ему оказала.
– Оправдав его?
– Его оправдало жюри из двенадцати человек. Он пожал плечами, изображая безразличие.
– Продолжайте.
– Это Лозадо рассказал мне, что вы наблюдаете за моим домом. Он тоже за мной следил. Он видел, что вчера вечером Вик проводил меня. Полагаю, Лозадо поехал за ним до того места, где вы прятались. Потом позвонил мне. Он с удовольствием сообщил, что мой новый друг – полицейский.
– Вик бы с этим поспорил.
– В смысле?
– Неважно. Почему вы не рассказали нам о Лозадо вчера, когда кричали на нас?
– Потому что я не хотела, чтобы вы утвердились в своих подозрениях.
– В каких именно? – спросил Орен.
– Что я заодно с Лозадо! – воскликнула она. – Вы ведь так думаете, верно? Вы считаете, что я наняла его убить Ли. И теперь… теперь Вика. Вы ведь поэтому не хотели, чтобы я его оперировала?
– Вы были злы на него.
– Значит, вы полагаете, что я позвонила платному киллеру, который очень кстати от меня без ума, и велела ему пырнуть Вика отверткой?
Уэсли спокойно смотрел на нее. Он был тертым полицейским, за плечами долгие годы работы. Люди признаются по-разному. Без сомнения, он считал, что она облегчает свою душу.
– Если вы так предполагаете, то смешно даже возражать, – сказала она.
– Тогда что вы здесь делаете?
– Когда Вик произнес это имя, все встало на свои места. Я увидела картину, как вы ее себе представляли. Ли получает повышение, к которому я тоже стремилась. Его убивают. Я сказала Вику, что никогда больше не захочу его видеть. И на его жизнь покушаются. Когда все это пришло мне в голову, я немедленно отправилась к вам, только заехала домой за карточкой.
– Почему вы ее сохранили?
– Не знаю. Я выбросила розы. Может быть, я сберегла карточку, потому что подумала, что мне может потребоваться… доказательство.
– То есть вы с самого начала подозревали, что Хоуэлла убил Лозадо.
– Нет. Только после того, как получила розы и Лозадо позвонил мне в первый раз. Он спросил, понравились ли они мне. До того момента я не знала, кто их прислал.
Он устало взглянул на нее:
– Да будет вам, доктор Ньютон.
– Клянусь, не знала.
– И даже не подозревали?
– Ладно, может быть. Неосознанно. Я не знала больше никого, кто посмел бы залезть ко мне в дом.
– И когда вы узнали, что это был Лозадо, вы не связались со мной. Почему?
– Из-за того тона, которым вы вели допрос в этой самой комнате. Я боялась, что это только подтвердит ваши подозрения в мой адрес.
– У вас была информация, которая могла привести к аресту Лозадо, и вы ее скрыли.
– Это было ошибкой.
– Почему вы не примчались ко мне, размахивая этой карточкой, со словами: «Я знаю, кто убил моего друга и почему».
– Я могла ошибиться, помешать вашему расследованию, направить вас по неверному пути.
– Нет, доктор Ньютон, я так не думаю. Вы надеялись, что мы сами найдем убийцу доктора Хоуэлла. Без вашей помощи. Верно? – Он внимательно посмотрел на нее. – Вы не хотели, чтобы ваше имя было связано с этим делом. – После многозначительной паузы он добавил: – Опять убийство.
– Ах вот как. – Она снова опустила голову, но только на секунду, затем подняла ее и встретилась с ним взглядом. – Значит, вы знаете про Раймонда Кольера.
– Отчасти. Не хотите мне рассказать поподробнее?
