– В чем?
– Если вам что-нибудь понадобится… все, что угодно… вам нужно только свистнуть, и я вмешаюсь. Я помогу… приду вам на помощь. О Боже! Главное, помните, вам нужно только свистнуть, и я прибегу.
– Спасибо, мистер Келсо. Это очень любезно с вашей стороны.
Что еще она могла сказать? Впрочем, она, кажется, нашла правильные слова. Камердинер кивнул, одернул жилет и широко распахнул перед ней двери салона.
– Леди Матильда Максвелл.
Он возвестил о ее приходе таким громовым голосом, что его бы услышали в переполненном бальном зале.
Мэтти сделала высокомерное лицо. Точь-в-точь как жена мистера Герберта Карлайла-третьего. Маленькая Мэтти тогда спросила у этой дамы, не является ли та заодно его третьей женой. Ответом была презрительная гримаса – вероятно, заслуженная.
Однако она слишком задержалась в дверях. Мэтти сделала глубокий вздох и расправила плечи. Придумай образ и заставь других в него поверить – только так можно выиграть! За спиной зашуршало платье Эдит. Матильда шагнула вперед. Келсо объявил:
– Мисс Эдит Франклин.
Престон застыл. Он был так ошеломлен, что забыл встать. Келсо повернулся, чтобы закрыть дверь, и пробормотал:
– Это тебя немного охладит.
Она не ослышалась? Мэтти разгладила несуществующую складку на левом боку, украдкой глянув на Келсо. Слуга уже надел маску невозмутимости, но в его глазах плясали озорные искры. Престон также не подал виду, что слышал ехидный комментарий Келсо.
Он был безупречен, как всегда, но вот выражение его лица… Он был поражен. Она это оценила. Все идет по плану, каков бы он ни был. И у нее достаточно времени, чтобы насладиться произведенным эффектом.
Многое оставалось пока неясным. Ей придется выработать настоящий план и выстроить линию поведения. Но это потом. Сейчас ей надо смотреть во все глаза и учиться. Рядом Эдит и Келсо. Их присутствие не позволит ей сбиться с пути.
Престону стоило некоторого труда взять себя в руки. Дело было даже не в выходке Мэтти, прихватившей с собой горничную. Просто в душе у него теплилась надежда, что этот вечер они проведут наедине. Присутствие другой женщины развеяло надежду в прах. Каким разочарованием это оказалось! Вот что поразило его до глубины души.
Привитые с детства светские манеры позволили скрыть разочарование. Престон приветствовал женщин так, словно ожидал, что они придут вместе. С непринужденностью, которой он на самом деле не чувствовал, он пригласил их за стол, накрытый на четырнадцать персон. Идеальное число гостей на официальном обеде.
В действительности никакие уроки придворного этикета были не нужны. Дед Матильды прекрасно знал, в каких условиях росла его внучка. Если бы его волновали ее манеры, он бы распорядился о срочном наведении внешнего лоска. Чем черт не шутит, может быть, теперь в моду войдет новый стиль? Если свет найдет Матильду свежей, неповторимой.
Он ведь тоже думает, что она неповторима.
Все эти приготовления, уроки – предлог, чтобы провести время наедине с Мэтти. Пуская пыль в глаза другим, он был настолько глуп, что обманулся сам. Он сознавал, что им двигали корыстные мотивы. Зачем, однако, нужно было хитрить? Ответа на этот вопрос Престон не знал. Он подумает об этом позже.
Встав во главе стола, он принялся объяснять, как гостям надлежит размещаться за столом. Самая знатная из дам садится справа от хозяина. Самый титулованный из мужчин садится справа от хозяйки. Следующие по старшинству титула – слева, и так далее, мужчина, женщина, мужчина, женщина, по направлению к центру стола, до самых наименее титулованных.
Он твердил все эти занудные вещи, а обе женщины с восхищением ловили каждое слово. Престону же вспомнилось, как Мэтти пригласила его поужинать в своем доме. Потом он представил себе, как увешанные драгоценностями придворные толпятся в столовой, стараясь занять места получше. Мэтти вдруг спросила:
– Почему вы улыбаетесь? Все, что вы говорите, – такая скука! И вы сами это понимаете.
– Так, пришла в голову случайная мысль. Не стоит обращать внимания.
– Пожалуйста, скажите нам! А то уж слишком все серьезно…
– На самом деле вы хотите сказать, что я вас утомил?
– На самом деле? В таком случае в дальнейшем я буду выражаться яснее.
У Эдит хватило великодушия скрыть усмешку с помощью носового платка. Зато Келсо захихикал.
Вот как. Словесная дуэль? Прекрасно. Престон слегка поклонился в знак того, что принимает вызов. Она улыбнулась и тоже кивнула.
Он усадил дам и взял крошечный серебряный колокольчик, стоящий рядом с его прибором.
– Обычно это обязанность хозяйки дома, но сейчас, с вашего позволения, я позвоню сам.
Мэтти мило улыбнулась.
– Уверена, что прекрасно справлюсь с ролью хозяйки. Может, откажетесь от послеобеденной сигары, чтобы сыграть нам на пианино?
– Может, составите мне компанию, чтобы выкурить сигару? Или выпить коньяку.
