– Я ничего не считаю. В своих подозрениях я стараюсь придерживаться фактов. – От подступивших внезапно тошноты и головокружения она на минуту закрыла глаза, затем продолжила:
– У меня есть еще один подозреваемый.
– Кто?
– Стейси Уоллес.
Пат Частейн подскочил, будто его ткнули горячим утюгом.
– Вы что, шутки со мной шутите? – Он быстро оглянулся на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта. – Ради бога, скажите, что мне все это снится. Вы ведь не собираетесь предъявить ей официальное обвинение, а? Потому что, если вам такое взбрело в голову, я должен прямо сказать, Алекс: вы будете действовать на свой страх и риск. Я свою шею больше не подставлю.
– Вы вообще еще ни подо что не подставляли свою шею, – закричала Алекс, и крик этот болью отозвался в ее голове.
– Как Стейси могла заполучить грузовик компании? – спросил Рид.
– Фактов у меня нет, – устало произнесла Алекс. – Это лишь подозрение.
– Похоже, у вас ничего, кроме подозрений, и нет, – заметил Рид.
Она бросила на него грозный, как она надеялась, взгляд. Тут вмешался Пат.
– А на чем основываются ваши подозрения насчет Стейси?
– Она солгала мне, когда рассказывала, где она была в ночь убийства. – Алекс пересказала им сцену, произошедшую в женском туалете Охотничьего клуба. – Я знаю, она все еще любит Джуниора. Думаю, с этим никто не станет спорить.
Мужчины обменялись взглядами, означавшими согласие.
– Она опекает отца, как наседка цыпленка, и, разумеется, не хочет, чтобы рухнула его репутация. К тому же, – со вздохом добавила Алекс, – она ненавидит меня по той же причине, по которой ненавидела Селину: из-за Джуниора. Она думает, я, как в свое время и моя мать, краду у нее его любовь.
Пат, покачиваясь с носков на пятки, позвякал мелочью в кармане.
– Когда вы псе это излагаете, звучит правдоподобно, но я просто представить себе не могу, чтобы Стейси отважилась на этот шаг.
– Кстати, все ваши последние догадки оказывались безосновательными, госпожа прокурор. Алекс с трудом села.
– Давайте вернемся к скальпелю. – У нее так закружилась голова, что ей пришлось схватиться за край стола, чтобы удержаться в сидячем положении. – Когда Рид спрашивал вас о нем. Пат?
– А вы меня и спросите. – Рид подошел и встал прямо перед ней. – Я говорил с ним о скальпеле несколько дней назад.
– Почему?
– Как и вы, хотел узнать, что с ним произошло.
– А если бы вы обнаружили его раньше меня, вы бы его уничтожили или представили в качестве улики? У него на щеке дрогнул мускул.
– Вопрос имеет чисто теоретический интерес. Среди вещественных улик скальпеля нет.
– Вы проверили?
– Еще бы. Исчез бесследно. Причем, видимо, давным-давно. Скорее всего его просто выбросили, когда дело закрыли.
– Разве не могли из уважения к Коллинзам вернуть его им?
– Чего не знаю, того не знаю.
– А сняли оставшиеся на нем отпечатки пальцев?
– Я взял на себя смелость задать этот вопрос судье Уоллесу.
– Естественно. Что же он сказал, шериф?
– Он сказал – нет.
– Почему?
– Ручка была окровавлена и вся в отпечатках пальцев Придурка Бада. Поэтому снимать отпечатки со скальпеля не имело смысла.
Они смотрели друг на друга с такой враждебностью, что Пата Частейна прошиб пот.
– Давайте-ка, пожалуй, освободим процедурную. Алекс, я отвезу вас в мотель, ведь ваша машина разбита. Вы в состоянии дойти до машины или попросить кресло-каталку?
– Я сам ее отвезу, – заявил Рид, прежде чем она успела ответить Пату.
– Вы уверены, что вам это удобно? – счел необходимым спросить Частейн, хотя почувствовал явное облегчение оттого, что Рид снимал с него заботу об Алекс.
– Поскольку шериф сам это предложил, – сказала она Пату, – пусть везет.
Окружной прокурор выскочил из комнаты, пока кто-нибудь из них не передумал. Алекс насмешливо наблюдала за его поспешным бегством.
