– Ну вот, я оделась. Теперь вы мне скажете, из-за чего весь сыр-бор?
– По дороге скажу.
Он сдернул с вешалки свитер и, собрав его у ворота, накинул Алекс на голову, сунул ее руки в рукава и натянул свитер до бедер. Волосы ее застряли в узкой горловине. Он быстро вытащил их.
Но рук не убрал; напротив, плотно обхватил ее голову пальцами и резко вздернул вверх и назад. Его трясло от ярости.
– Шею бы тебе сломать.
Но не сломал. Он ее поцеловал – очень крепко.
Ртом смял ее губы, больно прижав их к зубам. Язык его проник в ее рот без малейшего намека на нежность. То был поцелуй, рожденный страстью гнева.
Он и оборвался внезапно. Ее меховой жакет лежал на кресле. Рид бросил его Алекс.
– Вот.
Потрясенная, Алекс и не думала возражать. Она надела жакет. Рид подтолкнул ее к выходу.
– А как же дверь? – довольно глупо спросила она.
– Пришлю кого-нибудь, починят.
– Глубокой ночью?
– Выкиньте эту чертову дверь из головы, – рявкнул он. Подхватив Алекс ладонью под зад, он пихнул ее в кабину «Блейзера», мотор он даже не глушил. Проблесковый маячок на крыше подавал трехцветный сигнал тревоги.
– Сколько же мне ждать объяснений? – спросила она, когда «Блейзер», чудом не перевернувшись, вырулил на шоссе. Ее ремень безопасности помогал мало. Алекс швырнуло на Рида, и ей пришлось ухватиться за его бедро, чтобы не удариться головой о панель приборов. – Ради бога, Рид, объясните, что случилось?
– Кто-то поджег ранчо Минтонов.
Глава 23
– Поджег? – едва слышно повторяла она.
– Кончайте разыгрывать святую невинность, ясно?
– Не понимаю, о чем вы.
Он саданул по рулю.
– Как же вы такое проспали?
Она смотрела на него в полном ужасе.
– Вы хотите сказать, что я имею к этому отношение? Рид снова переключил внимание на дорогу. В зеленоватом свете приборов было видно его застывшее, суровое лицо. Из рации доносился треск разрядов, сквозь которые то и дело назойливо и громко прорывались сообщения. На шоссе, кроме их джипа, не было ни единой машины, поэтому включать сирену не было необходимости, но маячок на крыше вращался, мигая. Алекс казалось, что она попала в какой-то нелепый калейдоскоп.
– Да, я полагаю, вы имеете к происшествию самое прямое отношение, и вы, и ваш близкий друг и сподвижник. – Судя по всему, ее недоумение приводило его в еще большее бешенство. – Преподобный Фергус Пламмет, – заорал он. – Проповедник-то – ваш хороший дружок.
– Пламмет?
– «Пламмет»? – язвительно передразнил он. – Когда же вы это задумали: в тот вечер, когда он пришел навестить вас в мотеле, или на днях прямо на улице, возле кафе?
Она молча хватала ртом воздух.
– Как вы узнали?
– Знаю, и все, ясно? Кто к кому обратился первым?
– Он с женой явился ко мне в номер. Я о нем до того и слыхом не слыхала. Он же одержимый.
– Но это не помешало вам заручиться его поддержкой.
– И не думала даже.
Тихо чертыхаясь, он поднес рацию ко рту и сообщил одному из помощников, находившемуся на месте происшествия, что прибудет через несколько минут.
– Вас понял, Рид. Как приедете, идите к сараю номер два.
– С чего это?
– Не знаю. Ведено вам передать.
– Вас понял. Я уже у ворот.
Они свернули с шоссе на частную дорогу. Алекс стало не по себе, когда она увидела столб дыма, вздымавшийся над одной из конюшен. Пламени уже не было, но крышу этого сарая и соседних построек все еще поливали из брандспойтов. Пожарные в непромокаемых накидках и резиновых сапогах изо всех сил старались не дать огню перекинуться на другие строения.
– Сразу стали тушить, а то огонь натворил бы дел еще почище, – сурово заметил Рид.
