воротником, белоснежный шейный платок и сюртук модного покроя. Выглядел он очень ухоженным.
– Наверное, ты принимаешь ванны из шампанского, – сказала Алиса.
– Нет, до этого я еще не дошел! Я читал «Письма» к сыну лорда Честерфилда и запомнил одну его фразу. Сейчас попытаюсь ее воспроизвести… – Николас на минуту задумался. – «Ухаживай за собой. Это необходимо для твоего здоровья, но не должно оскорблять чувства окружающих». Да, лорд Честерфилд был истинным джентльменом восемнадцатого столетия. Однако многих его взглядов я не разделяю. Деверилл считает, что мое образование будет неполным без знания правил этикета. Я же склоняюсь к мнению доктора Джонсона. Он полагал, что пособие Честерфилда служит «учебником для шлюх и учителей танцев».
– Вы действительно так считаете, Истленд? – раздался с порога знакомый голос.
Николас подавил стон досады, а у Алисы сильнее забилось сердце. Судя по выражению лица герцога, слова подопечного вызвали у него раздражение.
Деверилл выглядел, как всегда, великолепно. Он был одет столь же щегольски, как и Николас, но держался более раскованно и уверенно. Облегающие бриджи герцога подчеркивали стройность его ног. На нем были сюртук, зеленый жилет и белая рубашка с манишкой. В руках он держал шляпу. Деверилл, по- видимому, только что вернулся домой и сразу заглянул в гостиную.
– Так, значит, вы разделяете мнение доктора Джонсона, – проговорил Блейк, входя в комнату. – Почему?
Николас чувствовал себя неуютно под пристальным ледяным взглядом. У него не было ответа на вопрос герцога, и он попытался как-то выкрутиться из этой ситуации.
– А почему вы не разделяете его?
Деверилл приподнял темную бровь.
– Вы боитесь высказать собственное мнение и поэтому хотите знать мое?
Николас вспыхнул. Герцог постоянно выводил его из себя.
– Как вам будет угодно, ваша светлость, – процедил он сквозь зубы.
– Да, конечно, лорда Честерфилда нельзя назвать реформатором, – заметил Деверилл. – Он воспринимал мир таким, каков он был, и разрабатывал правила, которые могли бы облегчить существование человека в нем и принести ему успех. Он был учтивым и остроумным человеком, в совершенстве владеющим хорошими манерами, чего нельзя сказать о вас, Истленд. Лорд Честерфилд отличался любезностью, изяществом и умением со вкусом одеваться. Ведь, кроме физической красоты, существуют и другие достоинства, Истленд.
– Я это знаю, ваша светлость.
– Неужели? Позвольте мне усомниться в этом.
Герцог перевел взгляд на Алису, которая не сводила с него глаз во время этого разговора, и улыбнулся. Алиса зарделась и потупила взор.
– Ваша компаньонка доложила мне, что у вас нет желания выходить к гостям, которые скоро соберутся у нас. Чем вы это объясните?
– Я не хочу вести светский образ жизни, ваша светлость. Мне не нужен муж.
– Вот как? Но насколько я знаю, вы собираетесь учить юных девушек, как найти себе супруга. А разве вы сможете делать это, не будучи замужем? Что за ребячество, леди Алиса!
Алиса нахмурилась. Слова герцога обидели ее.
– Я не считаю ребячеством свое нежелание выходить замуж, ваша светлость, – заявила она. – Напротив, мне это кажется проявлением благоразумия.
– Неужели вы думаете, что у вас будет достаточно денег на то, чтобы содержать себя? Уверяю вас, родители оставили вам очень скромное наследство. – В голосе герцога слышалось раздражение. – Его хватит на несколько лет жизни, да и то при строгой экономии. А я не собираюсь до конца своих дней нести ответственность за вас.
У Алисы сжалось сердце от его резких слов.
– В таком случае вы должны радоваться тому, что я собираюсь сама зарабатывать себе на жизнь!
На скулах Деверилла заходили желваки. Прищурившись, он сверлил Алису сердитым взглядом.
– Вы мне больше нравились в мужском наряде, миледи. Тогда, по крайней мере, вам не изменял здравый смысл.
– А вы считаете разумным принуждать меня, словно свою рабыню, к браку? Я не желаю быть товаром, который пытаются продать за высокую цену!
– Не льстите себе. Вам придется ловить мужа на наживку – свое наследство.
Слова герцога звучали оскорбительно. Алиса вспыхнула до корней волос. Но Блейк был безжалостен – он твердо решил выдать ее замуж и не собирался отступать от своего решения. И намеренно зло подшучивал над ней, чтобы сломить ее сопротивление и сбить спесь.
На самом же деле судьба Алисы была небезразлична Блейку. Вот уже одиннадцать лет – с тех пор как герцог расстался с Мэриетт Хатауэй – он ни о ком не заботился и ни за кого не чувствовал ответственности. И теперь ему трудно было разобраться в собственных ощущениях и эмоциях.
– Если вас не волнует собственное будущее, то подумайте хотя бы о своем брате, – напомнил герцог. – Каково ему будет, если вы останетесь в девицах.
– Если Алиса не выйдет замуж, я не стану хуже относиться к ней, – заявил Николас, дрожа от гнева.
Блейк усмехнулся.
