скрипом.
И все же ее не было.
Дверь открылась. Дин в надежде поднял глаза.
Вошли Джон Эванс, Мейсон Эванс, Клайд Уоткинс и Натан Перкинс. Компания. Они были вместе с начальных классов школы. Дин хорошо знал каждого, знал их причуды, симпатии и антипатии, так же как они понимали его собственные. И чутье подсказало ему, что случилось что-то не то.
Лицо Натана имело землистый оттенок, Мейсон и Клайд явно были довольны собой, а Джон напоминал сфинкса.
Они стряхнули капли дождя и сели за стол недалеко от стойки. Как обычно. Клайд заказал всем кока- колы, включая порцию для Дина.
– Ничего, если я передохну, мистер Двайер? – спросил Дин управляющего.
– Конечно, конечно. Торговля все равно замерла, как могилы на кладбище.
Клайд и Мейсон переглянулись. Они кивнули и подавились смешком.
Дин пододвинул пластиковый стул к столу и обернулся к Джону.
– Недавно заходил Ларри Пеппердин. Он спросил, не в курсе ли я, как все прошло.
Джон кивнул легким движением головы, как будто письмо скользнуло в почтовую щель.
– Он, кажется, удивился, что я не понял, о чем идет речь, – продолжал Дин.
– Угу.
Клайд и Мейсон покончили с напитками, на лицах у них отпечатались улыбки. Натан попытался перенять их энтузиазм, но безуспешно. Наоборот, он производил впечатление человека, затаившего душевную боль.
– Ладно, так какого же черта происходит? – спросил Дин. Клайд и Мейсон фыркнули. Из горла Натана вылетел какой-то блеющий звук.
– Скажите мне сейчас же или…
– Или что? – с вызовом спросил Мейсон. – Что ты мне можешь сделать?
– Эй, эй, полегче, мальчики, – вмешался Натан. – Давайте же, умерьте пыл. Никаких драк в группе. Мы команда. Великолепная пятерка, помните?
Великолепная пятерка. Дин улыбнулся.
Спросите любого члена группы, что это значит, и вы получите противоречивые ответы. Красавчик Клайд утверждал, что это, мол, благодаря тому, что они фотогеничны. (Совсем нет.) Мейсон, помешанный на машинах, приписывал все бешеной скорости езды и жизни. (Вовсе нет.) В то же время Натан, самый тихий из них, говорил, что это потому, что они спасли группу болельщиков во время того таинственного пожара, призванного опустошить Черную Долину. (Хотелось бы, чтобы это было так!)
Как бы там другие ни считали, Дин знал правду. Поэтому никогда не уставал улыбаться, слыша это название.
– Натан прав, – сказал Клайд. Он поднял руку и растопырил пальцы. – Великолепная пятерка все еще жива. Великолепная четверка уже ничто.
Дин расслабился:
– Ты говоришь, как Уайти Доббс.
Улыбка Клайда увяла. Натан нервно дернулся на своем месте. Джон Эванс уставился в пространство отсутствующим взглядом, затем сказал:
– Смешно, что именно сейчас ты упомянул Доббса. Уайти Доббс?
Девяносто девять Эйнштейн.
– Мы похоронили его на вершине холма сегодня вечером, – спокойно сказал Джон.
Мистер Двайер опустил корзинку с нарезанным картофелем в разогретое масло. Раздалось шипение, как будто потревожили клубок змей.
Джина Блэкмор умирала. Этот факт был так же очевиден, как жесткий холодный пол под ее спиной, как падающий дождь на улице. Кровь не остановится. Джина пыталась позвать на помощь, но телефонная линия испортилась.
Буря.
Может быть, соседи? Она пробралась к входной двери, но бессильно упала в проходе. Дождь плескался снаружи, ударяя в стекло.
Перед ее глазами было небо, испещренное венами молний поверх черных, тучных облаков.
Буря и кровь, и немощь. Все смешалось. Каким-то непостижимым образом.
Умереть от потери крови здесь, в моем собственном доме. Боже, Джо же сойдет с ума!
Муж работал в ночную смену и не должен был вернуться раньше полуночи. «Сколько крови натечет к тому времени?» – подумала она.
Ее мысли становились все более несвязными и прерывистыми.
– Мамочка?
Тоненький тихий голосок привлек ее внимание. Она попыталась повернуть голову, но не смогла.
