произнесла она, скользнув ногами по шелковым простыням поистине королевской кровати.
Натан последовал ее примеру, но с чрезвычайной осторожностью. Шелковая пижама на шелковых простынях заставляла его нервничать. Одно неосторожное движение – и он слетит с кровати.
– Натан, ты меня слушаешь?
– Да, конечно, дорогая.
– Что-то не так? У тебя расстроенный вид.
Натан снял очки и уютно устроил их на туалетном столике. Он потер уставшую переносицу. Как-нибудь нужно будет подобрать себе линзы – если вообще производят линзы с пепельным налетом.
Ему, наверное, не следует рассказывать ей про Клайда. Натан знал, что этим внесет в ее душу смятение. Лучше подождать до утра, чем расстраивать сейчас жену и потом вместе провести бессонную ночь.
– Дело в Дине, – сказал он, а потом осознал, что отчасти это правда.
– Доктор Трумэн?
– Да, мы вместе пообедали. И знаешь, кто-то бросил кирпич в окно его классной комнаты.
– Ужасно. Он пострадал?
– Нет. Фактически он даже не очень расстроен, и это очень взволновало меня. И я заставил его сказать Джону.
– Так мило с твоей стороны.
– Джон поехал с ним в школу.
Натан аккуратно повернулся на бок, опершись локтем на подушку, а голову положил на руку, чтобы лучше видеть жену, вдыхать ее запах. Она одарила его улыбкой, от которой в паху у Натана побежали мурашки.
– Он все еще встречается с Мэвис? Ему нужна хорошая женщина, а Мэвис самая лучшая.
– Нет, она идет вторым номером, – сказал Натан. – Первый принадлежит мне.
Ава засмеялась, и Натан вдруг подумал, что это первые правдивые слова, сказанные им за весь вечер.
– Но, знаешь, сейчас они практически не встречаются.
– Почему нет? – спросила Ава по-настоящему заинтересованно.
– Он списывает все на Джуди, – Натан помедлил. Было слышно, как в столовой прозвенели часы.
– Я потом говорил с Мэвис. Она считает, что он перестал с ней видеться после того, как она пожелала войти в его дом.
– В его дом? Почему он продолжает жить в этой развалюхе? Он, несомненно, заслуживает лучшего. Особенно теперь.
– Знаю. Но он всегда с ума сходил по этому дому.
– Он одинокий вдовец. Может быть, просто не хотел, чтобы она видела беспорядок.
– Когда я там бывал, там все было в идеальном порядке. Все прибрано, чисто, разложено по полочкам. Как сам Дин. Нет, здесь что-то другое. Вот только не знаю что.
– Давай вернемся к моей живописи, – сказала Ава, сбрасывая нижнюю деталь пижамы. – Расскажи мне все, что они говорили, слово в слово. А я буду слушать тихо, потому что невежливо болтать с набитым ртом.
Она скользнула под одеяло, а Натан Перкинс принялся лгать.
Пайпер Блэкмор встряхнула руки и размяла пальцы. Пустой коридор на втором этаже гостиницы «Рассвет» протянулся перед ней знаком вопроса. Двенадцать комнат, шесть дверей на каждой стороне. Тонкий вытертый палас серого цвета испещрен рядами пурпурных треугольников. До этого она не замечала. Четыре двери вниз, а на двери предпоследней комнаты желто-черная лента, оставленная полицией на месте преступления.
– Ты как? – спросил Дин.
Пайпер судорожно сглотнула и улыбнулась, заложив волосы за уши:
– Ничего, нормально.
Шериф Джон Эванс аккуратно оттянул ленту. Он сделал знак Дину и Пайпер присоединиться.
Глаза Пайпер были так же широко распахнуты, как дверь. Она вошла в комнату, как будто озарив ее светом, увидела кровать. Это, должно быть, место, где было тело, обведено мелом на той стороне…
Клерк, выбивший дверь, так постарался, что нуждался в медицинской помощи. Его тогда оставили на Пайпер. Сейчас она согласилась последовать за шерифом, узнав, что у доктора Трумэна родилась теория.
– Я рада, что кто-то принимает участие, – прошептала Пайпер. Дин взял ее за руку. Этот жест ее подбодрил, и, сглотнув еще раз, она повторила свой рассказ.
Все объяснение заняло не более пяти минут. Временами Дин был сосредоточен, но в следующее мгновение принимал отсутствующий вид.
Когда Пайпер закончила, все взгляды обратились на Дина, который, казалось, этого не замечал. Он около пяти минут смотрел в проем выбитой двери. Сплетал пальцы и перебирал губами. Его глаза перебегали с предмета на предмет, выхватывая каждое пятнышко, мозг подсчитывал невидимые числа, расшифровывал незримые слова.
