пластик под весом шерифа. Кофеварка забулькала, весело выдав более густую, черную, липкую массу. Джон уронил голову, изучая пол из желтоватой плитки, когда-то бывший белым.
– Все дело в том… – он покачал головой. – Боже, ты подумаешь, что он спятил. Но слушай, ради Бога, он мой двоюродный брат.
Дин отодвинул стул и сел.
– Теперь меня уже ничто не удивляет.
Джон поднял голову, чтобы встретиться взглядом с другом:
– Ладно! Как насчет этого: Мейсон абсолютно уверен, что его дочь встречается с… – он перевел дыхание. Имея дело с кем-то другим, Дин подумал бы, что это для усиления эффекта, но у Джона подобная пауза свидетельствовала о том, как тяжело ему сказать то, что он собирается. – Он определенно утверждает, что его дочь встречается с Уайти Доббсом.
Доббс.
При этом имени разряд страха пронзил нервные окончания Дина.
– Это… – он готов был произнести «невозможное, но поправился, – невероятно. Его дочь зовут Тина, так? Ей сколько? Восемнадцать? А Доббсу должно было сейчас быть по меньшей мере тридцать девять.
Джон почесал подбородок и вздохнул. Кофеварка заворчала. «Кенмур» загудел.
– Вот здесь и начинается чертовщина.
«Вот здесь и начинается чертовщина?» – подумал Дин.
– Он говорит, что она встречается с семнадцатилетним Уайти Доббсом. С тем же самым Уайти Доббсом, которого мы похоронили двадцать два года назад на холме Хокинса. Нестареющий и неизменный. Уверяет, что у него есть фотография как доказательство.
– Семнадцатилетний? Абсурд.
– В точку.
Дин потер виски, пытаясь прогнать начинающуюся головную боль, пока еще концентрировавшуюся под кожей. Слово «спятил» частенько проскальзывало в их шутках, но если Джон верно оценивал ситуацию, с состоянием Мейсона Эванса нельзя было Шутить.
– Теперь ты понимаешь, почему я позвонил, – сказал Джон.
Его голос звучал устало, яркие красные стрелки сосудов расходились по белкам глаз.
– Все, что мне удалось установить: Тина уехала с каким-то парнем по имени… – он достал записную книжку из нагрудного кармана и пролистал несколько страниц, – Дэвид Левин, двадцати четырех лет, с последнего курса. Из обеспеченной семьи. У его родителей дом на озере Крид. Мегги сейчас пытается раздобыть адрес.
Как клеится, Джимми Дин?
Воспоминание о надписи на доске мелькнуло у Дина в голове. Он еще не успел рассказать Джону о последнем хулиганстве. Сам не знал почему.
– Ты видел снимок?
– Да, быстрый «полароид«, но видно, что у парня темные волосы и смуглое лицо. Он даже не напоминает Доббса.
Прошло, наверное, больше года с тех пор, как Дин Трумэн последний раз видел Мейсона Эванса, и еще дольше они не разговаривали. Между ними возникло непримиримое противоречие после погребения Уайти Доббса, которое с годами все углублялось. Мейсон следил за собой. Он был в прекрасной форме – упругий и атлетично сложенный. Но сейчас его лицо приняло мучнистый оттенок, а глаза были расширены от страха.
– Привет, Мейсон, – Дин протянул руку.
Мейсон даже не взглянул на нее, но вместо этого крепко и мощно обнял Дина.
– Дин, слава Богу, слава Богу. Если кто-нибудь и может разобраться, так это ты. Ты же поможешь мне? Помоги Тине.
– Пойду, прослежу за ходом дела, – сказал Джон, оставляя их наедине в кабинете.
Дин присел на краешек стола. Он жестом пригласил Мейсона сесть на один из мягких стульев.
– Джон рассказал тебе? – спросил Мейсон. – Он рассказал тебе, кто вернулся? – Он не ждал ответа: – Уайти Доббс, вот кто, чертов Уайти Доббс. Он забрал мою дочь. У него моя Тина.
Мейсон уронил голову на руки. Жалобный стон вырвался у него. Плечи заходили ходуном.
– Я знаю, что это ненормально, – сказал Мейсон, не отнимая рук от лица, не вскинув глаз, как будто все заботы мира сосредоточились у него в голове, и от тяжести он не мог поднять ее. – Я и не делаю вид, будто понимаю что-то. Но это правда. Этот недоносок, беловолосый ублюдок вернулся. Он вернулся и забрал мою дочь.
Мейсон застонал в настоящей агонии с такой неприкрытой, такой страшной животной болью, что Дин почувствовал, как его глаза увлажнились.
Оставив на мгновение сострадание, доктор Трумэн вынужден был спросить себя: «Как кто-нибудь мог поверить, что Уайти Доббс вернулся, да еще в семнадцатилетнем возрасте?».
Как клеится, Джимми Дин?
Дина охватила дрожь.
Потом они долго мирно и успокоительно разговаривали. Уверив Мейсона, что его дочь объявится, что
