шериф Джон Эванс не прекратит поисков, пока не найдет ее, Дин переменил тему.
Они поговорили о компании Мейсона, о его двух неудачных браках, о тоске, одиночестве, детях и, наконец, о чувстве вины. После этого Мейсон сжал руки Дина и заплакал. Потом он выслушал объяснение Дина о том, что мальчика на снимке зовут Дэвид Левин, что его родители жили в Салеме, но теперь у них дом на озере Крид. И что Джон как раз связывается с ними, чтобы узнать месторасположение дома.
– Но снимок!., это Уайти Доббс!
Фотография лежала вверх изображением на столе Джона. Мейсон смотрел на нее, как турист на змею под ногами.
– Нет, – сказал Дин, повернувшись назад и внимательно изучая фото.
У молодого человека рядом с Тиной Эванс были темные волосы и загорелая кожа на женственном лице – он ничем не походил на Уайти Доббса.
– На снимке Дэвид Левин. Но ты, ты видел Уайти Доббса? Мейсон взглянул на своего старого приятеля вопрошающими глазами:
– Значит, ты веришь мне?
– Я верю: ты что-то видел, но не на этом снимке, а у себя в подсознании…
Мейсон затрясся.
– …Это вызвано чувством вины, и стрессом, и тысячей других мелких причин, которые накапливаются, пока не выплескиваются наружу, как горячая лава при извержении вулкана.
– Но все было так реально, – запротестовал Мейсон.
Большие электрические часы на западной стене гудели в нависшей тишине. За спиной Мейсона обитая деревом стена пестрела плакатами, сертификатами и наградными значками. В их медных планках виднелось смутное и рассеянное отражение Дина.
– Я знаю, как это бывает реально. И поэтому становится еще более пугающим, – Дин потянулся и подтолкнул фотографию к краю стола.
Мейсон отшатнулся, отъехав назад на своем стуле, развернувшись так, чтобы не видеть снимок даже боковым зрением. Дин показал на фото:
– Взгляни на него.
Мейсон сцепил руки на широкой груди. Его губы сжались в тонкую линию, глаза прищурились. Дин улыбнулся. Это был прежний Мейсон – упрямый, недалекий, бескомпромиссный.
– Взгляни на него, – повторил Дин более настойчиво и потом добавил: – Несмотря на свой страх.
В темных глазах Мейсона вспыхнула злость. Этот массивный человек придвинулся обратно к столу, осторожно вдохнул. Потом с опаской, как будто щупал ногой ледяную воду в озере, наклонился и посмотрел на снимок.
Мгновение повисло в воздухе, как одинокая серебристая паутинная нить. Часы гудели. В коридоре были видны снующие люди. Но в этом кабинете, где Мейсон изучал фотографию, время замерло.
Мейсон поднял глаза. Они были широко распахнуты, как створки дверей, зрачки занимали почти все коричневато-зеленое пространство радужки.
– Он исчез. Это не он.
Эванс снова уставился на фото, не доверяя своим чувствам.
– Это не он. Это просто паренек. Обычный парень. Но… Морщины на его обветренном загорелом лице собрались, как грозовые тучи, и Мейсон снова заплакал, теперь уже от радости.
– Это не он. Это не Уайти Доббс, – бормотал он.
Буквально через полминуты дверь открылась. Это был Джон Эванс.
– Мы нашли ее, Мейсон. Мы нашли Тину, с ней все в порядке. Один из моих помощников везет ее сюда.
Высказав щедрые благодарности Джону и Дину, Мейсон выбежал из комнаты, чтобы встретить свою дочь. Джон последовал за ним.
Оставшись один, Дин вздохнул. Напряженная головная боль, которую он пытался побороть, теперь вступила в свои права. Бросив взгляд на стол Джона, он увидел снимок – с ним Мейсон носился, как с фетишом. Но теперь оставил это в прошлом.
Дин улыбнулся. Хороший знак. Фотография стала краеугольным камнем в заблуждениях Мейсона, а такая забывчивость означала, что он на пути к выздоровлению.
Трумэн взял фотографию и поднес к глазам, досконально изучая каждую деталь. Он, оказывается, устал гораздо больше, чем думал. Снимок виделся расплывчатым и неясным. На секунду Дин закрыл глаза, давая им отдых, потом открыл, моргнул несколько раз и снова взглянул на снимок.
С фотографии на него смотрел Уайти Доббс.
Сердце сжалось от страха и отчаяния. Холодная пелена заволокла разум. Дыхание стало учащенным и поверхностным.
«Успокойся, – убеждал он себя. – Дыши ровно». Стресс и чувство вины – не это ли он твердил Мейсону?
Простая галлюцинация. Но даже сама мысль о галлюцинации представляла опасность для ученого, и, как сказал Мейсон, все было так реально. Дин опять закрыл глаза, но образ застыл на его сетчатке, как красный след от яркой вспышки. Он видел Тину, ее откинутые назад и собранные в хвост волосы. На ней был желто-зеленый жакет и джинсы.
