узнает о его помолвке с Навор. Хотя об этом только предстоит объявить официально, наш народ знает об этом уже давно. Мадэни, наверное, говорил вам, что это соглашение между нашими семьями было заключено еще тогда, когда он был совсем маленьким мальчиком, а Навор — вообще грудным ребенком.
— Да, он упоминал об этом.
Фадила кивнула:
— Мой сын — совершенно не вовремя, должна я добавить, — встретил кого-то. Я думаю, что он убедил себя, будто полюбил эту женщину. И думаю, она, возможно, тоже питает к нему нежные чувства.
— Да, это так, — честно призналась Эмили. — Но вам незачем беспокоиться. Я нахожусь здесь не для того, чтобы пытаться нарушить вашу жизнь.
— Тогда зачем вы приехали?
Этот вопрос был скорее похож на вызов. Эмили не собиралась обсуждать то, что привело ее сюда, поэтому сказала только:
— Ради дела. Меня наняли помочь подготовить праздник. Такая возможность выпадает раз в жизни…
— Мадэни говорил, что вы владеете очень успешной фирмой по обслуживанию празднеств на Манхэттене. — Фадила показала в сторону торта, над которым трудились Эмили и Рияд. — Попробовав кое- что из ваших блюд на прошедшей неделе, я убедилась в том, что мой сын не переоценил ваше искусство.
— Спасибо. Я открываю ресторан к тому же.
— Могу представить, какая огромная сумма потребуется для этого, особенно на Манхэттене.
— Да, это так. — Эмили вскинула голову и сказала: — Это еще одна причина, по которой я здесь.
— Но эти две причины не единственные, так ведь? — Фадила пристально посмотрела на нее.
— Не единственные. Я хотела посмотреть Кашакру.
Фадила подняла брови:
— Почему вы заинтересовались нашей страной?
— Кашакра — это… это дом Мадэни, где он стал тем, кем стал.
— И конечно, вы хотите увидеть моего сына опять.
— Да, в последний раз, — подтвердила Эмили, чувствуя, как к горлу подступил ком.
Фадила долго смотрела на нее, сводя этим с ума.
— Во многих отношениях, мисс Мерит, я тоже деловая женщина. Только мой бизнес — это моя семья. Поэтому у меня есть к вам деловое предложение.
— Предложение?
— Я заплачу вам в три раза больше того, что вам было обещано, если вы покинете Кашакру завтра утром.
Хотя Эмили уже и так собиралась уехать, у нее сжалось сердце.
— Но я подписала соглашение с вашим сыном.
— Соглашения могут быть и расторгнуты. Подумайте об этом и дайте мне свой ответ сегодня же.
Пристально глядя на дверь, в которую вышла Фадила, Эмили подумала, что не только деловые соглашения бывают расторгнутыми.
Это было сумасшествием, но когда в конце дня Мадэни заметил Эмили в придворном саду, от его решения держаться в стороне от нее ничего не осталось. Любуясь роскошными розами на одном из любимых кустов его матери, она выглядела невероятно красивой и… глубоко расстроенной.
— Привет, Эмили.
Она вздрогнула при звуке его голоса.
— Мадэни, я не ожидала… здесь так красиво.
— Заслуга моей матери. Она ухаживает за розами сама.
— Да, она очень деловой человек, — пробормотала Эмили.
Мадэни не очень хорошо понял, что она имела в виду, но в любом случае не собирался обсуждать свою мать. Тема работы была спасительной. Поэтому он спросил:
— Как дела с рестораном? Есть ли какие-то достижения?
— Странно, что вы заговорили об этом.
Заметив, что она опускает голову, он нежно поднял ее подбородок двумя пальцами.
— Вы счастливы, да?
Она должна была быть счастлива! Только его помощь в реализации ее мечты могла смягчить пытку, которую испытывал Мадэни.
— Думаю, что буду. Должна быть. Ресторан — это то, о чем я мечтала. Но…
— Но — что?
— Да не важно.
— Все, что касается вас, для меня важно.
Она покачала головой и решительно выпрямилась:
— Нет. Этого вы никогда не должны говорить. И именно поэтому я должна уехать.
— Уехать?!
— Мне не следовало приезжать в Кашакру. Я думала, что смогу сделать это…
— Сделать — что?
— Напустить на себя деловой вид. Притвориться, что у меня не разбито сердце. Но я не могу, потому что на самом деле это так. И это продолжается с того момента, как Бэбс сказала мне, что вы собираетесь жениться на девушке из вашей страны.
— О, Эмили! — Как это возможно — одновременно быть несчастным и ликующим? — Мадэни не стал противиться своему желанию прикоснуться к ней и взял ее за руку. — Я скучал без вас.
— Не говорите так! — Она отняла свою руку.
— Я только говорю правду.
— Солгите мне! — умоляющим тоном попросила она. — Неужели вы не поняли, Мадэни? Я не хочу слышать правду от вас. Это все только ухудшает. Солгите мне. Скажите, что не думаете обо мне. Скажите, что не скучали без меня. Солгите! — во второй раз умоляюще попросила Эмили.
— Но почему?
Она лишь покачала головой и отступила на шаг. Ответ был здесь, в ее глазах, но ему было необходимо услышать слова.
На этот раз Мадэни взял обе ее руки в свои:
— Скажите, что полюбили меня. Произнесите эти слова. Пожалуйста.
Эти слова поддерживали бы его всю дальнейшую жизнь.
— Я люблю вас, — прошептала она судорожно.
Мадэни показалось, что ее заявление отдалось эхом от каменных стен.
— Эмили! — Он обнял ее и прошептал дорогое имя второй раз, как раз перед тем, как их губы встретились…
Но не успел Мадэни раствориться в этом поцелуе, как она отшатнулась.
— Я не могу! Я… не могу! — закричала она в отчаянии.
И когда Эмили повернулась, чтобы уйти, он не стал ее удерживать.
Эмили подождала, пока сможет справиться со своими эмоциями, и только потом попросила встречи с Фадилой. К сожалению, ей пришлось сделать это, несмотря на то что она выглядела не лучшим образом — опухшее лицо, покрасневшие глаза.
— Вы приняли мое предложение, — сделала вывод Фадила.
