— Что ты хочешь услышать? — выпалила она. — Что ты потрясающий любовник? Что ж, я скажу. Это было чертовски приятно. Ты знаешь все точки, которые нужно нажать, знаешь, когда быть страстным и агрессивным, а когда — нежным и мягким.
— Спасибо.
— Это не комплимент. Такая искусная техника, вероятно, шлифовалась годами. Сколько других таких же подследственных из числа женского пола вы уложили, а? Это так у вас подсчитываются очки? Не когда вы отправляете своих клиентов за решетку или отпускаете на волю, а когда удается их трахнуть?
— Послушай, — сквозь сжатые зубы процедил он, — мне никогда не приходилось задницей добиваться обвинений.
— Неужели?
— Да. Я никогда не прибегал к разного рода уловкам. Мне это не требуется — я слишком хорошо знаю свое дело.
— Ну, если уж вы такой профессионал, мистер Кассиди, тогда занимайтесь своим делом и катитесь к черту из моей спальни!
Глава 21
— Выглядишь потрясающе. — Джошуа Уайлд влетел в больничную палату к Ариэль, толкая перед собой кресло-каталку. Дежурная сиделка предупредила его, что Ариэль одета и ждет, когда ее вывезут во двор, где уже толпились вездесущие репортеры, жаждущие запечатлеть ее на выходе из больницы и задать вопросы по поводу столь драматического события, происшедшего с ней на днях.
— Ваш экипаж подан, мадам. Ариэль щелкнула замком на чемодане.
— Что, эта телега необходима?
— Таковы правила. Кроме всего прочего, в этом есть нечто библейское.
Ариэль нахмурилась.
Джош отнесся невозмутимо к столь мрачному расположению духа, в котором пребывала мачеха. В это утро он выглядел особенно привлекательным и каким-то одухотворенным. Как всегда, был со вкусом одет, волосы хорошо уложены и блестели, одна прядь свисала над бровями. Но в его походке чувствовался несвойственный ему азарт. Словно последние несколько дней отдыха вдохнули в него свежие силы.
Ариэль, хотя все еще и была в траурных черных одеждах, выглядела потрясающе, и не только для пациентки, покидающей стены больницы. Специально был приглашен парикмахер, который вымыл и уложил феном ее длинные платиновые волосы. Ариэль сама сделала макияж, намеренно не замаскировав слабые тени под большими голубыми глазами. Это должно было напомнить публике, какие страдания перенесла ее любимица.
Ариэль не особенно обрадовалась появлению Джоша и вовсе не собиралась разделять его восторг.
— Скалишься, как дурак. По какому поводу?
— Да так, без повода, — довольно ответил он. — Просто счастлив.
— Пока я тут томилась, ты, наверное, целыми днями торчал за роялем.
— Практически не вылезал. — Он извлек из корзины с фруктами банан, очистил его и со смаком надкусил. — И не сыграл ни одной молитвы.
— Опять один классический мусор, — пробормотала она, бросая последний взгляд на свое отражение в зеркальце пудреницы. — Я даже рада, что меня в тот момент не было рядом.
— Осмелюсь признать, играл я довольно неплохо. Ариэль щелкнула компакт-пудрой и сунула ее в сумочку.
— Разминай пальцы, в ближайшие дни тебе уже не придется играть в свое удовольствие. Будешь обслуживать наше шоу.
Улыбка сползла с лица Джоша. Он бросил банановую кожуру на поднос.
— «Ближайшие дни»? Что ты имеешь в виду? Доктора предписали тебе полный покой по крайней мере еще на месяц.
— Меня не волнуют их предписания. К концу следующей недели я хочу, чтобы уже был назначен сеанс проповеди. У нас так мало времени, да еще это… — Она стукнула себя по животу, словно наказывая ребенка, которого носила. — Нам нужно продолжить поиск убийцы Джексона. Чем скорее мы нападем на след, тем лучше. Я не собираюсь отступать, пока Кассили, или кто там теперь занимается этим делом, не предадут суду виновного. И это только начало. Я планирую каждый день появляться в суде. Этот процесс станет самой горячей темой — не недель — месяцев. Я же хочу быть его участницей все это время, хочу, чтобы меня видели все. Я выжму все до капли из этого бесплатного шоу. Ты готов?
Рассказывая о своих планах, Ариэль расхаживала по палате, проверяя, не забыла ли что из своих вещей в ванной, туалете, ящичках комода. Наконец она обернулась к Джошу, который все это время молча слушал ее монолог.
— Вижу, ты так и не извлекла никаких уроков из случившегося, — строго сказал он.
— Я буду есть. Ты это хочешь услышать? Так что хватит зудеть на эту тему.
— Но булимия — это всего лишь часть проблемы, Ариэль. А ты опять хочешь довести себя до обморока, в этом состоит твой план?
— Нет, не совсем, — притворным голоском произнесла она. — Я вовсе не намерена в очередной раз угодить в больницу, но я и не собираюсь устраняться от жизни только потому, что слегка переутомилась.
— А как насчет ребенка?
— Что ты имеешь в виду?
— Он мой?
— Нет, — раздраженно бросила она. — Это от твоего милого ушедшего папаши. Он преподнес мне такой сюрпризец. — Глаза ее зажглись злобой.
— Ты уверена?
— Да. Ты всегда пользуешься презервативом. Он же этого не делал. Сукин сын.
— Ты не хотела ребенка?
— Конечно же, нет, черт возьми! Ты что, думаешь, я сумасшедшая? Зачем он мне, да и с какой стати я должна отказываться от всего, чего достигла таким трудом?
— Но отец хотел ребенка.
— Естественно, — язвительно заметила она. — Ты же знаешь его-Его и его чудовищное самомнение. Он хотел маленького Джексона Уайлда-младшего, который бы в точности копировал его. — Она с вызовом взглянула на Джоша. — Ведь его первый сын был для него таким разочарованием.
Джош опустил глаза, посмотрев на свои длинные пальцы музыканта; ему нечем было опровергнуть эти слова, поскольку в них заключалась столь ненавистная ему правда.
— Он все время приставал ко мне с ребенком, — продолжала Ариэль. — Говорил, что это благотворно скажется на нашем имидже и укрепит министерство. Готова спорить, что сейчас, глядя на меня с небес, он здорово веселится.
Она взглянула наверх и, словно обращаясь к супругу, произнесла:
— Я ненавижу тебя, ты, ублюдок.
— Ты не подозревала, что беременна, до того как отец… умер?
Она повернулась к нему спиной и подхватила сумочку.
— Какая разница? Если бы он был жив, я была бы по рукам и ногам связана этим ребенком. К счастью, сейчас мне никто не может помешать избавиться от него.
Джош так резко развернул Ариэль к себе, что у нее шея хрустнула.
— Избавиться?
Она сбросила его руки.
— Не будь наивным, Джош. Если ты думаешь, что я собираюсь отказаться от своей карьеры, променяв ее на грязные пеленки, ты ошибаешься. Я не хочу ребенка. И никогда не хотела. — Она самодовольно
