свидания. — Повесив трубку, он встал, на его лице сияла широкая улыбка. — Как я рад, что вы зашли, Кэт. Я так надеялся, что сегодня нам удастся поболтать.
— Я здесь не для того, чтобы болтать.
Ее резкий тон удивил его. Улыбка постепенно исчезла.
— Вижу. Садитесь.
— Я лучше постою. Вам известно, что Мелия Кинг снова принята в штат?
— Ах, так вот о чем речь.
— Менеджер персонала восстановила ее на работе после того, как я ее уволила. Зачем она это сделала, я не имею ни малейшего представления, но мне хотелось бы надеяться, что вы вмешаетесь и поддержите мое решение.
— Кэт, я не могу этого сделать.
— Но ведь вы — главный исполнительный директор. Конечно, можете.
— Не могу, потому что именно я отдал приказ восстановить мисс Кинг на работе.
Теперь Кэт села, но сделала это не по своей воле. От шока у нее ослабли колени, и она без сил упала в кресло. Несколько секунд она в изумлении смотрела на него, затем уперлась обеими ладонями о его стол и наклонилась к нему.
— Но почему, Билл?
— Это слишком трудно объяснить, Кэт. На первый взгляд все кажется простым, но, уверяю вас, на самом деле это очень сложный вопрос.
Столь лаконичный ответ привел ее в ярость.
— Не собираетесь ли вы сказать, что меня это не касается?
Билл нахмурился.
— Ничего подобного я не говорил.
— Черта с два не говорили! И пожалуйста, поменьше этих глупостей, ладно? Меня интересуют только факты, какими бы сложными они ни были, — думаю, я смогу в них разобраться. Почему вы отменили приказ об увольнении Мелии?
— По двум причинам. Во-первых, ее предки родом из Латинской Америки. Увольнение сотрудников, принадлежащих к нацменьшинствам, вопрос крайне деликатный. Вы достаточно долго проработали в системе телевидения и знаете, что, если каким-то образом нарушить Закон о равных возможностях найма — даже если кто-то просто подумает, что вы его нарушили — Федеральная комиссия связи тут же поместит вас под микроскоп и будет по косточкам разбирать всю вашу деятельность. Потратив ничтожную сумму на почтовую марку, любой может направить соответствующим властям жалобу, результатом которой будет закрытие целой телекомпании.
— Я уволила ее совсем не по причинам, связанным с ее происхождением, и вам это прекрасно известно.
— Конечно, известно, но, случись какое-нибудь расследование, никто не примет мое мнение во внимание. Послушайте, Кэт. Я знаю, что у вас были трудности с этой сотрудницей, но ведь вы документально не фиксировали ее проступки.
— Я просто не хотела жаловаться.
— Ценю вашу щепетильность, — сказал Билл. — Но, к сожалению, на этот раз она сослужила вам плохую службу. Если бы существовали письменные заявления с вашей стороны относительно Мелии Кинг, ее некомпетентности или пренебрежения своими обязанностями, вы дали бы нам серьезный повод ее уволить. А без таких документов дело выглядит так, будто вы уволили ее из-за уязвленного самолюбия, не более того, будто это был конфликт лично между ней и вами. За это Федеральная комиссия связи может привлечь нас к ответственности. Мисс Кинг обратила на это внимание начальницы отдела кадров, которая, в свою очередь, поставила в известность меня. Все было сделано очень профессионально, но тонкий намек мисс Кинг был совершенно ясен.
— Она взяла вас на пушку, а вы дрогнули и сдались. — Мое решение восстановить ее на работе было принято в интересах WWSA, — сдержанно проговорил он.
Восстановление Мелии на работе было свершившимся фактом, а позиция Уэбстера непоколебимой. Кэт сознавала, что, если даже она сейчас расскажет об эпизоде с лекарствами, в котором Мелия сама ей призналась, все равно уже ничего нельзя будет изменить.
— Не то чтобы это имело значение, но все же, какова вторая причина ее восстановления? Вы сказали, что их две.
— У нее есть физический недостаток.
— Физический недостаток? — повторила Кэт со смешком. — Если у нас и имеются сотрудники, безупречные с точки зрения физических данных, то это как раз Мелия Кинг.
— У нее неспособность к чтению, это называется дислексия.
— О Господи, — вздохнула Кэт, вспомнив, сколько раз отчитывала Мелию за то, что та не правильно записала номер телефона. — Я и не знала об этом.
— Никто не знал. В ее характеристике это не было указано. Она научилась как-то возмещать этот недостаток, но не всегда удачно. Возможно, поэтому она и делала так много ошибок.
— Возможно. — Неспособность к чтению все равно не могла служить оправданием того, что Мелия выбросила лекарства в мусорный бак. Кэт сочувствовала Мелии и была бы способна простить ей прошлые ошибки и не обращать на них внимание в будущем, если бы молодая женщина проявила готовность к сотрудничеству. — Может быть, в таком случае мисс Кинг не стоит работать в секретарской должности, где ей постоянно придется бороться со своим недугом, чтобы правильно записать имена и цифры?
— Она настаивает, что справится сама. Кроме того, мы смогли предложить ей только такую должность. И то для этого нам пришлось хорошенько перетряхнуть тарифную сетку.
— Ах даже так? Ничего не скажешь, вы расшиблись в. лепешку, чтобы ей угодить.
— Кэт, сарказм вам не идет.
Все еще разгневанная, Кэт встала, готовясь уйти.
— Билл, я понимаю всю неловкость ситуации, в которой вы оказались. Я даже допускаю, что вы действовали для блага телекомпании и что у вас фактически был очень небольшой выбор. Но меня бесит, что вы не посоветовались со мной. По вашей вине я оказалась в дурацком положении, а мой авторитет пал очень низко.
— Кэт, это не так.
— Боюсь, что так. Если мои решения или решения других руководителей могут быть аннулированы, какой был смысл брать нас на работу? Несмотря ни на какую неспособность к чтению, Мелия заслуживала того, чтобы ее уволили.
— Очень может быть, но таковы законы нашего мира, мира телевидения.
— Если так, то эта часть мира телевидения дурно пахнет! Билл встал и вышел из-за стола.
— Вы принимаете все это чересчур близко к сердцу, Кэт. Может быть, вас расстроило что-нибудь еще?
«Да, — подумала она. — Та заметка, что пришла мне по почте».
Эта заметка и конверт, в который она была вложена, все еще находились в ее тумбочке. Кэт пыталась выкинуть их из головы как дело рук обыкновенного сумасшедшего и выбросить и то, и другое, но что-то ее удерживало. Больше всего ее беспокоила не сама статья, а тот факт, что она была прислана ей анонимно. За этим не обязательно стояли дурные намерения — может быть, это указывало только на то, что отправитель не был натурой чувствительной и обладал извращенным чувством юмора.
Кэт еще не пришла ни к каким выводам. И, уж конечно, было преждевременно обсуждать все это с Биллом, который, несомненно, решил бы, что у нее паранойя. И был бы прав.
— У меня все прекрасно, — сказала она, напустив на себя веселый вид и меняя тему разговора. — Я рассказывала вам про наш недавний успех? Шантал, помните?
— Та маленькая девочка, которая нуждалась в пересадке почки?
— Совершенно верно. Удочерившие ее родители взяли на себя лечение. Вчера они нашли донора, а прошлой ночью девочке уже сделали операцию. Пока все идет хорошо.
— Прекрасные новости, Кэт. Думаю, мы сможем извлечь из всего этого хороший материал по линии связей с общественностью.
