запасные позиции для отхода на тот случай, если его действия попадут под тщательную проверку какого- нибудь федерального контролирующего органа.
Спенс, несомненно, был лучшим в их пехотном и разведывательном отделении. Он был асом во всем — в оружии, разведке, наблюдении. Мартин не ведал страха, он был машиной. Грэй нисколько бы не удивился, найди он компьютер в его голове. Или двигатель в груди вместо сердца.
Он полностью отдавал себе отчет, что человек, сидящий напротив, не имеет души.
— Ты лжешь, Спенс.
Спенсер Мартин даже глазом не моргнул.
— Черт, действительно лгу! И не могу выразить словами, как я рад, что ты просек это, Грэй. Ты все такой же цепкий. Не утратил хватку. — Он наклонился вперед. — Дэвид хочет, чтобы ты вернулся.
Несмотря на искреннее удивление, Грэй сохранил каменное выражение лица.
— Ты нужен ему в Вашингтоне, — добавил Спенс.
— Черта с два я ему нужен!
— Послушай. — Спенс поднял обе руки. — Он гордый человек. Черт, я мог бы не говорить тебе этого. Он упрямый и решительный, и самое трудное для него — это отступать и извиняться.
— Он поэтому послал тебя?
— Не хочется унижаться, я просто прошу от имени Дэвида, чтобы ты возвратился в Вашингтон, там твое настоящее место.
— Мое настоящее место здесь.
Спенс взглянул на живописный пейзаж за окном.
— Ты не медведь гризли, Грэй..
— Я люблю горы.
— И я тоже. Они прекрасны для альпинизма, лыж и тирольских песен. Береги это место для каникул, но возвращайся со мной в Вашингтон. Ты зря растрачиваешь свой талант. Ты нужен президенту. Нужен мне. Нужен стране.
— Прекрасная, волнующая речь! Кто тебе ее написал? Нили?
— Я серьезно.
— Я нужен стране? — Грэй хмыкнул. — Протри глаза. Страну не волнует, жив я или умер. Я делал работу, которой меня обучили. Больше моей стране ничего и не требовалось, и я убежден, не потребуется. Так оно и должно быть.
— Ладно, забудь патриотический долг. А как насчет Дэвида?
— Черт, я ему не нужен. Его рейтинг выше крыши. Другие партии пожертвуют несколькими бедолагами, выставив их против Меррита на следующих выборах, но это обернется дороги м безрезультатным упражнением, потому что Дэвида выберут на второй срок. Он так же нуждается во мне, как в волдыре на заднице.
— Не совсем так.
Спенс встал, потянулся и посмотрел в окно. Солнце стояло уже высоко, так что вид открывался потрясающий. Снег на горных вершинах так и сиял золотом, — Это происшествие с Ванессой, — вдруг выдал Спенс, — потенциальная взрывчатка.
— Что за происшествие? Спенс повернулся.
— После смерти ребенка она начинает сходить с ума.
— Для любой матери это стало бы серьезным ударом.
Спенс покачал головой.
— Это переходит всякие границы. Печаль обострила ее внутренние проблемы. Основное же, что ее нельзя оставить одну. — Он рассказал Грэю, что она находится в Хайпойнте под присмотром Джорджа Аллана и под круглосуточной опекой медсестры. — Дэвид боится, что она выкинет что-нибудь из ряда вон…
— Ты имеешь в виду, что она может как-нибудь искалечить себя?
— Да что угодно! В любом случае Дэвид надеется, что твой приезд окажет на нее благотворное воздействие.
— Он возлагает на меня слишком большие надежды, вряд ли я того заслуживаю. Да и потом, если уж он не может повлиять на свою жену, чего же ждать от меня?
— Ты должен развеять очередные слухи об их семейной жизни, — прямо высказался Спенс. — Ванесса много отсутствовала последнее время. Знаешь ведь, как люди говорят. Пошли сплетни. Хорошие семейные отношения очень помогут переизбранию Дэвида. Проблема с женой может стать катастрофой.
Если ты вернешься, слухи исчезнут раз и навсегда. Дэвид может прощать, но он никогда не зачислит в свои ряды человека, который был любовником его жены.
Грэй стиснул зубы с такой силой, что заболела челюсть. Под столом руки сами сжались в кулаки.
— Дополнительной сложностью является этот репортер, Барри Трэвис, — продолжал Спенс. — Она задала слишком много вопросов, чтобы мы могли чувствовать себя спокойно. У нее весьма сомнительные рекомендации. — Положив руку на переносной персональный компьютер, с которым он не расставался, Спенс выдал информацию о профессиональной деятельности Барри Трэвис. — Но поскольку Ванесса согласилась на эксклюзив, Трэвис стала выдавать себя за лучшую подругу и доверенное лицо первой леди. Она просто чокнутая, но иногда и незаряженное ружье стреляет.
— Она действительно страшный человек. Она была здесь.
— Здесь?! Когда?
— Вчера.
Спенс с облегчением плюхнулся в кресло и провел руками по лицу.
— Мы думали, она просто вынюхивает около Вашингтона, но раз уж она искала тебя, значит, затеяла очередное серьезное дело.
— О, дело действительно нешуточное! Она собрала целую папку газетных вырезок о нас с Ванессой. Короче говоря, сделала домашнюю работу и хочет распродать товар подороже. Я отказался говорить о Мерритах и заявил, что мне неинтересны ее россказни о них.
— Она что-нибудь о них говорила? Грэй хихикнул.
— Только не падай со стула, дружище. Она считает, что Ванесса убила своего ребенка, а потом заявила, что тот умер сам.
— Надеюсь, ты шутишь?
— Ты видел когда-нибудь, чтобы я шутил?
— Боже! — прошептал Спенс. — Мы знали, что ее куда-то занесло, но такое!.. Она действительно считает, что Ванесса?.. Это же абсурд!
— Конечно.
— Стоит л и тебе говорить, какой вред нанесет она не только Дэвиду и его предвыборной кампании, но и Ванессе, если даст ход своему предположению. А Ванесса сейчас очень уязвима. Джордж был вынужден увеличить дозу лекарств, чтобы сохранить ее психический баланс. Она очень увлеклась выпивкой, что тоже привносит некоторые проблемы. Если мнение Трэвис получит огласку, Ванесса может так и не прийти в норму.
Грэй без труда представил себе ход мыслей Спенса: защитить и предохранить президента, а следовательно, и себя.
— Интересно, где сейчас Трэвис? Грэй пожал плечами.
— Думаю, на обратном пути в Вашингтон. Я просил ее исчезнуть отсюда.
Спенс уже снова был на ногах.
— Мне бы позвонить в Вашингтон. Надо немедленно сообщить Дэвиду.
— Телефон в спальне на ночном столике.
— Спасибо. И, кстати, все было очень вкусно, — добавил Спенс через плечо, перед тем как выйти.
Грэй включил радио, чтобы послушать новости и прогноз погоды, не спеша убрал оставшуюся еду в холодильник и посуду на полку.
Во время уборки он выдвинул ящик, где держал большие столовые приборы, и, положив лопаточку, взял пистолет.
Затем открыл воду и начал заполнять раковину горячей мыльной водой. Погрузив в воду грязные
