Она улыбнулась.
— Твоя мать — очень любезная и предусмотрительная хозяйка. У меня есть даже тарелочка с печеньем.
— Ну, значит, всем необходимым ты обеспечена.
— В общем, да.
— Но если еще что-то понадобится…
— Не понадобится.
— …ну там дополнительные одеяла, подушки… — Он склонил голову и пощекотал губами ее губы. — Я…
Он поцеловал ее, сначала погрузив язык ей в рот, затем впившись в нее губами. Застонав, он обнял ее и крепко прижал к себе. Страсть, казалось, вот-вот выплеснется наружу, но он пока еще владел собой.
Ощутить ее вкус. Только вкус. Тогда он сумеет пережить ночь. Но со вторым поцелуем губы его стали более властными, язык более нежным, руки более требовательными. Девон уперлась кулаками ему в грудь. Он снова застонал, но сдался и поднял голову.
— Нельзя, Лаки.
— Один поцелуй!
— Нет.
— Только один поцелуй!
— Нельзя.
— Я знаю, знаю.
— Тогда отпусти меня. Пожалуйста.
Он отпустил ее, но не сдвинулся с места.
Девон проскользнула к себе в комнату, но в глазах ее Лаки увидел искры страсти, столь же сильной, как и его собственная.
Он проворочался без сна всю ночь, зная, что их разделяют всего лишь две двери, но ему до нее не дотянуться.
Еще три дня такой жизни, и Лаки почувствовал, что скоро сойдет с ума. Он называл все новые имена, но они тотчас отпадали под давлением логики, разума и фактов. Никто из тех, кому он когда-то доставил огорчения, не мог совершить поджог.
На четвертое утро в Милтон-Пойнте Девон вздохнула за кофе:
— Оставался еще фермер, но он в момент пожара находился в Арканзасе, где покупал скот. Я не знаю, что делать…
— Неужели? — фыркнул Лаки. — Мне казалось, ты всегда все знаешь. Я думал, у тебя масса идей. Только не говори мне, что ты иссякла!
Девон яростно отбросила в сторону стул и направилась к двери, но когда она проходила мимо Лаки, тот вытянул руку, обнял ее за талию, привлек к себе и уткнулся ей в живот.
— Извини, извини! — Он млел, ощущая ее груди, мягкую ткань ее блузки, вдыхая запах свежести и чистоты. — Я знаю, я веду себя по-дурацки, но я просто умираю, Девон. Я просто взорвусь, Девон…
— Кто-то идет.
Только она высвободилась из его рук, как на кухне появились Лори и Сейдж. Если Лори и заметила разгоряченные лица молодых, то не подала виду. Сейдж, напротив, бросила на них понимающий взгляд и подмигнула.
— Привет! Мы вам не помешаем?
Лаки рыкнул на нее.
— Что вы собираетесь делать сегодня? — поинтересовалась Лори.
— Пока еще не решили, — отозвалась Девон слабым голосом.
— По-моему, вы упустили самый перспективный пласт…
— То есть?
Лаки с любопытством посмотрел на мать.
— Вы забыли о дурачке Кегни и его дружке!
— Малыше Элвине и Джеке Эде Петтерсоне?
Лори передернула плечами:
— Неприятные люди, особенно Джек Эд. А дети Кегни были ущербными с самого рождения.
— Слишком уж это просто, — возразил Лаки.
— Возможно, именно на это они и рассчитывают?
— В ваших словах есть резон, — сказала Девон. — Они, конечно же, давно точат на тебя зуб.
— Но у них есть стопроцентное алиби.
— Ложь, — заметила Сейдж. — Они запугали людей, и те солгали в их пользу.
Лаки прикусил нижнюю губу, обдумывая эту версию.
— Было бы опрометчиво сталкиваться с ними в открытую. Мы пообещали Пэту не нарываться на неприятности. Кроме того, — добавил он с улыбкой, — вдруг на этот раз Джек Эд меня все-таки прирежет!
— Что же делать? — спросила Девон.
— Малыш Элвин силен, как бык, и гнуснее сатаны, но умом его Бог явно обидел.
— Согласна. Поджог — идея Джека Эда.
— Давай обратим слабоумие Малыша себе на пользу.
— Как?
— Как обычно: мы его обманем!
Машина остановилась перед запущенным старым домом. Девон нервно спросила:
— Как я выгляжу?
— Отлично! — Лаки выключил мотор «Мустанга».
Она тронула стекла темных очков.
— Даже с этим?
Сейдж постаралась на славу и с помощью большого косметического набора нарисовала под глазом Девон потрясающий синяк.
— Даже с этим.
Лаки попытался дотянуться до ее губ, но, взглянув на окна дома, решил, что Малыш Элвин может уже наблюдать за ними.
— Тебе лучше самой открыть дверцу машины. — Он выбрался наружу и, не оглядываясь, направился к дому. Нетерпеливо постучав в дверь, он заорал через плечо: — Ну, ты идешь?
Девон подошла к нему и бросила сквозь зубы:
— Свинья!
Едва она успела это сказать, как входная дверь распахнулась.
— Какого черта ты здесь делаешь, Тайлер?
С апломбом, достойным восхищения, Лаки в ответ прорычал:
— Прежде всего я хотел бы войти.
— Зачем?
— Скажу, когда войду.
— Когда рак свистнет. Пошел вон!
Малыш Элвин попытался захлопнуть дверь у них перед носом, но Тайлер помешал ему.
— Или мы сейчас войдем одни, или вернемся чуть попозже, но в сопровождении шерифа Буша. Выбирай!
Элвин подозрительно посмотрел на Лаки и смерил похотливым взглядом Девон:
— А может, леди войдет сюда одна?
— Леди одна не войдет, — заскрежетал зубами Лаки.
Элвин выругался, на шаг отступил и кивком пригласил их войти.
Место оказалось хуже некуда: грязь, жирные пятна, пустые бутылки.
Единственным украшением помещения были картинки из мужских журналов, развешанные на всех стенах.
