отсутствие образования, или на все сразу. Она решила не уточнять.
— А ты? Какое у тебя было детство?
— Прекрасное. — Керри не могла сдержать улыбки при воспоминании о том золотом времени, когда не случился еще тот позорный скандал и все лопнуло как мыльный пузырь. — Мои родители тоже умерли, но они воспитывали меня оба.
— Ты, конечно, посещала приходскую школу.
— Да, — призналась Керри.
— Дай-ка я сам догадаюсь. Ты носила синий сарафан и белую блузку. На голове тебе делали высокие хвостики. А еще белые носочки и черные туфли. Ты никогда не пачкалась и была очень опрятной.
Керри рассмеялась:
— Очень точно.
— Ты изучала латынь и другие гуманитарные дисциплины.
Она кивнула, вспоминая, как подростком была вынуждена сидеть с родителями на приемах в гостиных, слушала скучные разговоры, тогда как ее больше интересовала музыка «Роллинг Стоунз». Она всегда знала, каким прибором надо пользоваться за столом, и не забывала поблагодарить хозяев за приятный вечер.
— Да. Работа моего отца предполагала частые переезды. Возможно, мы когда-то находились с тобой в одном и том же месте.
Эти ее слова от души повеселили Линка.
— Милая моя, ты не знаешь даже названий тех мест, где мне довелось побывать.
— Я не такая наивная.
— По сравнению с вами, сестра Керри, Ребекка с фермы Саннибрук вела просто распутную жизнь.
Она не видела его лица, но хорошо представляла это презрительное выражение. Узнав о его детстве, Керри понимала, насколько они разные люди и почему он считает ее неприспособленной к жизни.
Они помолчали, думая каждый о своем, и незаметно заснули.
Керри вздрогнула и проснулась.
— Что это?
— Ш-ш-ш. — Линк приложил палец к ее губам. — Всего лишь дождь.
Она почувствовала, как на нее упали несколько крупных капель.
— Господи, — проворчала Керри. — Только этого не хватало.
Через некоторое время потоки воды стали стекать с больших листьев, которые свисали над их головами и просачивались сквозь одежду. Керри попыталась пошевелить руками и ногами, разминая затекшие мышцы.
— Я больше не могу здесь находиться. Надо выбираться.
— Нет, — резко ответил Линк.
— Ну, хоть на минутку. Размяться.
— И что это тебе даст? Когда вернешься обратно, будет еще неприятнее. Нет, Керри.
— Можем попытаться вернуться в дом.
— Хм.
— Нас никто не заметит. Мы проберемся в дом и спрячемся в подполе с детьми. Они, должно быть, напуганы до смерти.
— Они, скорее всего, спят. К тому же с ними Джо. Нас никто не увидит.
— Нет, это слишком рискованно. Солдаты могли выставить патрули.
— Я не хочу больше здесь лежать!
— А я не хочу быть застреленным! И тебе тоже не слишком понравится быть изнасилованной всей их шайкой.
Керри возмущенно выдохнула.
— Все. Никаких споров. Мы никуда не пойдем, пока я не скажу.
Керри казалось, что у нее сейчас начнется приступ клаустрофобии.
— Долго еще?
— Не знаю.
— До рассвета?
— Надеюсь.
— А который сейчас час?
— Думаю, около четырех.
— Я больше не могу, Линк. — Керри ненавидела себя за невыдержанность, но ничего не могла сделать. — Правда, сил больше нет.
— У тебя нет выбора. Терпи.
— Не могу. Пожалуйста, разреши мне встать.
— Нет.
— Пожалуйста.
— Я сказал, нет, Керри.
— На минуточку. У меня…
— Повернись.
— Что?
— Повернись ко мне лицом. Поменяешь позу, и будет легче.
Все ее тело молило дать возможность мышцам размяться. Керри перекатилась и вскоре лежала лицом к лицу с Линком. Он положил руку ей на талию и накрыл своими ногами. Керри положила голову ему на плечо. Линк положил подбородок ей на голову и крепче прижал к себе.
Керри не знала, долго ли они так пролежали. Возможно, несколько часов или несколько минут, пока дождь, наконец, не утих, и в джунглях наступила тишина. Керри мечтала отодвинуться подальше от Линка, но, к сожалению, такой возможности у нее не было.
— Извини, — пробормотала она.
— Ничего.
Так неожиданно запаниковала. Наверное, клаустрофобия.
— Ты проснулась и испугалась. Голодная, замерзшая. Это естественно. Мне тоже не очень комфортно. Но на данный момент у нас нет выбора.
Он так забавно это сказал. Его пальцы осторожно касались ее волос, стараясь успокоить, и она чувствовала их тепло.
— Зачем ты так поступила, Керри?
— Как?
— Поставила перед собой такую сложную задачу? Не самое приятное времяпрепровождение для молодой леди.
— Ах, это. Ей стало стыдно за свою ложь. Несмотря на небольшие размолвки, Линк вел себя с ней порядочно, когда узнал, что она монахиня.
Если бы он продолжал вести себя агрессивно, она бы на крови поклялась, что служит Богу. Однако его порядочность заслуживала честного отношения. Она должна открыть ему, по крайней мере, часть правды.
Однако Керри никак не могла решиться.
— Почему ты считаешь, что мне это не подходит?
Линк пожал плечом. Керри казалась ему самой женственной из всех женщин, которых он держал в своих объятиях. В голове не укладывалось, что она монахиня. Ее губы были такими мягкими, что хотелось целовать их снова и снова. Ее манеры и поведение были так не похожи на привычки людей в сутане. Первое впечатление никогда не обманывало Линка, он и на этот раз был готов поклясться, что не ошибся.
— Ты не похожа ни на одну монахиню из тех, что я видел.
— Служители церкви обычные люди.
— И они все носят кружевные трусики?
Она покраснела до корней волос:
— Я… я люблю красивое белье. Это не грех. Мы имеем право на слабости, как и все женщины. Я тоже
