Они достигли берега озера и спешились. Их окружили улыбающиеся дети, которые взяли у них поводья лошадей и увели их на водопой. А вокруг Кориганы собрались взрослые, по большей части с глиняными блюдами, заваленными едой. Дженроза наблюдала за тем, как Коригана старательно взяла и съела что- нибудь с каждого блюда. Когда королева касалась блюда, его владелец дотрагивался до ее руки или на мгновение накрывал ее своей.
– Они приветствуют ее на свой лад, – пояснил Дженрозе Гудон. – Деля с ними еду, она обязуется защищать их.
– Они проделывают это со всеми предводителями кланов?
Гудон кивнул.
– Поэтому у них нет врагов, и все кланы знают, что никакой другой клан не может забрать суак и не пускать их туда зимой.
Когда Коригана закончила, местные затянули песню, протяжное завывание, которое волнообразно подымалось и опускалось.
– Похоже, они очень довольны этим, – заметила Дженроза.
– Верно. Потому что однажды настал год, когда отец Кориганы не принял еду, – голос Гудона сделался мрачным.
– Он забрал у этих людей суак?
– Не в смысле прямого захвата – но отказавшись защищать его, он бросил вызов всем кланам, которые не заключили с ним союз. Вызов, который они не могли оставить без внимания. В ту зиму произошла самая большая и самая страшная битва нашей гражданской войны. Пало много воинов.
– И что произошло?
– Отец Кориганы стал королем, – просто ответил Гудон.
– Значит всякий, кто против Кориганы, может сделать то же самое?
– Только если его поддержит достаточно много кланов.
Пение прекратилось, и одна из местных, слегка согбенная от возраста женщина с седыми как дым волосами, выступила вперед, протягивая в приветствии руки. Коригана взяла их в свои. Женщины обменялись несколькими словами, которых Дженроза не расслышала в силу своей отдаленности, а затем рука об руку прошли к одному из домов и исчезли в нем. Местные начали расходиться. Сопровождающие Коригану разбились на мелкие группы, большинство которых уселось на землю или пошло к краю озера посмотреть на воду. Дженроза и Гудон присоединились к Линану, Камалю, Эйджеру и Макону.
– Все прошло хорошо, – сказал Макон.
– Кто была та старая женщина? Местный вождь? – спросила Дженроза.
– Херита. Она их старейшая и потому говорит от имени всех. А вождя как такового у них нет.
– А что Коригана и Херита сказали друг другу? – спросил у брата Гудон.
– Коригана спросила о других вождях. Херита сказала, что еду приняли все, но кое-кто из них казался мрачным.
– Это нехорошая новость, – молвил Камаль.
– В этой жизни хватает причин быть мрачным, – указал Гудон. – Но, да, мы могли бы надеяться на лучший знак.
– Кто может сегодня явиться на это собрание? – спросил Камаль.
– Мы все, но только во второй круг.
– Второй круг?
– Первый круг – внутренний круг – для вождей. Сопровождающие, те пятьдесят воинов, которых они могут привести с собой, образуют вокруг второй круг.
– Сопровождающие будут при оружии?
– А ты когда-нибудь видел четта без него?
Камаль покачал головой.
– А бывает так, что подобные собрания заканчиваются кровопролитием?
– Иной раз бывает, но между вождями – никогда, только между их сопровождающими. И с тех пор, как отец Кориганы стал королем, такого насилия не бывало ни разу.
– Вы так и не назвали его по имени, – сказал Линан.
– Кого, маленький господин?
– Отца Кориганы.
Гудон пристально посмотрел на принца.
– Имя его много значит для нас, четтов, даже для четтов из его родного клана. Оно означает единство и цель. А также означает борьбу и кровопролитие. Мы употребляем его только когда вынуждены.
– Можно мне узнать, как его звали?
Гудон кивнул.
– Его звали Линан.
