Нортема.
– Ваша рекомендация на Совете несколько удивила большинство из нас. В конце концов, едва ли можно ожидать от клирика, что тот продемонстрирует такое четкое понимание военной стратегии.
– Я усваивал знания с тех пор, как пошел в священники. Наша библиотека содержит не только религиозные тексты; в ней есть исторические сочинения и биографии, рассказы о путешествиях и мифы, анналы прежних военных кампаний. Надлежащий курс действий казался мне очевидным, и промолчать было бы недопустимо.
Оркид непринужденно улыбнулся.
– Льеф – старый солдат, ставший командующим в долгие годы мира, последовавшие за войной с работорговцами. До этого он был отличным полевым командиром. Большая стратегия никогда не относилась к числу его сильных сторон.
– Он может научиться, – возразил отец Поул.
– Ему придется научиться, – сухо отозвался Оркид. – Однако бремя его облегчат добрые советы. Советы королевы. Мои советы. И, как я подозреваю, ваши советы.
Сказанное, похоже, потрясло отца Поула.
– Канцлер, я никогда бы не стал действовать в обход Королевского Совета!
– Я и не предлагаю вам этого. Но бывают случаи, когда Совет является не самым подходящим местом.
– Простите за резкость, канцлер, но к чему вы клоните?
– Я бы высоко оценил привилегию быть доверителем ваших познаний.
– Вы предлагаете мне приходить со своими рекомендациями к вам, а не выносить их на Совет?
– Вовсе нет. Королева надеется, что ее советники будут высказываться напрямик. Но если у вас, к примеру, будет какое-то озарение, которое может касаться срочных дел, вам не обязательно ждать созыва Совета. Если вы придете ко мне, я напрямую доведу вашу рекомендацию до сведения королевы.
Отец Поул откинулся на спинку кресла и соединил пальцы домиком.
– Мне понадобится обсудить это с примасом.
– Нет, не думаю, – покачал головой Оркид. – Пусть это останется между вами, мной и королевой Аривой. Так будет лучше. Меньше инстанций, замедляющих прохождение вопроса.
– С вашего позволения, мне хотелось бы четко оговорить вашу позицию, чтобы между нами не было непонимания. У меня будет прямой доступ к вам?
– Да.
Отец Поул улыбнулся поверх соединенных домиком пальцев.
– Я чувствую себя польщенным.
– Вы согласны?
– Согласен, – кивнул священник. – Думаю эти отношения пойдут на пользу обоим нашим ведомствам.
«И тем, кто ведает ими», – подумал Оркид.
Арива пыталась сидеть как можно царственней, но сохранять подобную позу перед братом было невозможно. Олио стоял перед ней, жалкий и пристыженный.
– Если мои слова показались чересчур суровыми… – начала она, но Олио перебил ее.
– П-прошу п-простить меня, сестра, за м-мое п-поведение, – выпалил он. – Я не могу объяснить, почему ты увидела меня в таком состоянии – во всяком случае пока, – но этого больше не п-повто-рится. Обещаю.
Арива вздохнула и взяла его руки в свои.
– Я беспокоилась за тебя. Мне никогда раньше не доводилось видеть тебя таким. Сейчас столько всего происходит, и мне нужна твоя поддержка.
– Я всегда готов по-поддержать тебя, Арива. Ты сама это знаешь.
Она кивнула и улыбнулась ему.
– Ты должен стать генералом.
– Генералом? – моргнул Олио.
– Мы создаем армию, противостоящую Хаксусу. И считаем, что Хаксус выступит на юг в Хьюм, как только минет зима. Их армия уже сосредоточивается на границе. Ходят слухи, что их ведет Линан.
– Боже мой… – Олио покачал головой. – Нет, не верю. Только не Линан.
– И я никогда бы не сочла Линана способным на убийство Береймы! – отрывисто сказала Арива. Олио открыл было рот, собираясь возразить, но она опередила его. – Мы приказываем силам, какие есть у нас в Хьюме, удерживать в случае осады столицу провинции. Наша армия должна быть готова выступить на север весной; в ней будут контингента из всех южных провинций и тяжелая кавалерия Двадцати Домов. Ей нужен предводитель, превосходящий по рангу всех капитанов, предводитель, которому подчинятся все. Я должна находиться в Кендре. И значит, остаешься только ты. Положение будет опасным, Олио.
– Я понимаю. И, конечно, сделаю все, что могу, н-но у меня же нет никакого военного опыта.
– А его мало кто имеет, брат. Мы долго жили в мире. Но то же относится и к армии Хаксуса. По крайней мере, в этом мы равны.
