– В самом деле? Я и не представлял, что служил так долго. Ты собираешься отправить меня в отставку?
– Ты еще меня переживешь, старина.
– Мы же ровесники.
– Ты с виду старше.
Барис фыркнул.
– Ты собираешься поговорить со мной о них? – спросил он, ладонью касаясь документов.
Он не притворялся, будто ему не любопытно, но не хотел и оскорблять короля, пытаясь прочесть их вверх ногами. Томар взял одно из писем из Кендры.
– О содержании этого ты уже знаешь. Оно от Аривы и уведомляет нас о ее решении утвердить штандарт создаваемой ею Великой Армии в южной Чандре.
– Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.
– А это, – продолжал Томар, беря второе письмо из Кендры, – от ее канцлера. – Он отдал его Барису.
– На нем ее подпись, – заметил Барис.
– Но его почерк, – ответил Томар. – Я знаю его не хуже собственного. Прочти.
Барис прочел. Дочитав до конца он сказал:
– Тебя это едва ли может удивить. Они, вероятно, гадают, почему ты официально не согласился с их просьбой.
– Думаю, что кое-кто в Кендре мог и гадать. Сама Арива была бы рада не обращать на это внимания и просто дать армии прибыть, демонстрируя народу Чандры, что это ее решение, навязанное нашей провинции, а не мое. Она столь же хитра, как и ее мать, и на свой лад столь же внимательна к нашим чувствительным точкам.
– Тем не менее она подписала это второе письмо, – указал Барис, – невзирая на свою внимательность к нашим любимым мозолям.
– Ее переиграли, – сказал Томар. – Полагаю, на заседании государственного совета.
– Оркид Грейвспир?
– Да. Или, может, кто-то из Двадцати Домов.
– Ты не можешь этого знать.
– У меня нет никаких причин подыскивать оправдания Ариве, – пожал плечами Томар. – Эта женщина мне не нравится. Но, думаю, по стилю и намерениям она ближе к Ашарне, чем любой из ее братьев, а наша провинция под защитой Ашарны жила весьма неплохо.
– Ты питаешь слабость к старой королеве, потому что она вышла замуж за Элинда.
При упоминании этого имени Томар заметно напрягся, чего не мог не заметить и Барис. И тут все для него сложилось в четкую картину. Он показал на третий документ.
– А это от сына Генерала, не так ли?
Томар закрыл глаза и кивнул.
– Надеюсь, ты всегда держал его при себе, – высказался Барис. – Если Арива или канцлер – или, упаси боже, Чариона – выяснят, что ты получил его, отрубят тебе голову.
– Ты меня защитишь, – отмахнулся Томар, пытаясь говорить небрежно.
– Чтобы добраться до тебя, они с удовольствием отрубят сперва мою.
Томар не стал оспаривать этого.
– Ну, мой государь, вы собираетесь сказать мне, о чем оно? Томар взял письмо, но все колебался отдать его.
– Насколько хорошо ты помнишь Элинда? – внезапно спросил он.
– Очень хорошо, – серьезно ответил Барис. – Я сражался бок о бок с ним в трех великих битвах…
– Да, я все это знаю, – нетерпеливо отмахнулся Томар. – Он тебе нравился.
– Да.
– И мне, – признался король. – Я знаю, что мы оба ему нравились. Он считал, что мы… – Томар умолк, пытаясь найти подходящее слово.
– Такие же прямые, как ветер над Океанами Травы, – подсказал ему Барис.
– Да, именно так, – улыбнулся Томар. – Как умно с твоей стороны помнить все это.
– Старый генерал умел подбирать нужные слова.
– Не все они отличались привлекательностью.
– В чем суть всех этих воспоминаний?
– Он был с нами так же прям, как и мы с ним. Думаю, это было частью его натуры.
– В конце концов, он ведь был наполовину четтом, – сказал Барис. – Говорят, они ценят честность
