Пэппа быстро переоделась в светло-коричневые слаксы и шелковую тунику, которую подпоясала ремешком. Затем с остервенением принялась отмывать лицо, пока кожа не приняла ее нормальный вид. После этого она нанесла тонкий слой крем-пудры и нахмурилась, заметив, что это не скрыло веснушек, разбросанных на носу.
«С этим ничего не поделаешь», — сказала она себе. Провела по губам неброской коралловой помадой, облизала их языком по привычке и, нахмурившись, посмотрелась в зеркало. Если она своим перевоплощением не смягчит сердца Кристофера Петри, то не добьется его вообще.
Расчесав волосы, она полюбовалась их блеском. Они красивыми волнами спадали на плечи. Повернувшись перед зеркалом в последний раз, Пэппа вышла из комнаты.
Пэппа старалась убедить себя, что делает все это для того, чтобы просто снизить накал неприятия с его стороны и позволить им проехать остаток пути в хорошем расположении духа. Но в глубине души она понимала, что готова сделать что угодно, лишь бы его лицо чаще озаряла улыбка и голубые глаза не источали неодобрения.
«А вот и он», — подумала Пэппа, тихо подкрадываясь сзади. Она уже было протянула руку, чтобы дотронуться до него, но передумала. Остановившись в полушаге, она несколько мгновений разглядывала его. Спина и плечи его были напряжены. Что-то его беспокоило.
Затаив дыхание, она прикоснулась к его руке и увидела, как он сжал кулаки. Очевидно, ему не понравилось, что она подкралась сзади. Или ему было неприятно ее прикосновение?
— Прошу простить за то, что я задержалась, — мягко проговорила она, когда он обернулся. «И за то, что прикоснулась к вам», — добавила она про себя.
Кристофер громко выдохнул. Вот теперь она была такой, какой он видел ее на фотографии. Без грима ее лицо выглядело моложе и намного привлекательней. И глаза, которые так понравились ему, были совсем не карими, а янтарными.
Он обвел взглядом ее фигуру и, задержав на мгновение дыхание, одобрительно присвистнул.
Обрадованная его реакцией, Пэппа засмеялась.
— Я принимаю это за комплимент, — шутливо заметила она. — Спасибо вам. — Удобно устроившись на сиденье, она сказала: — Надеюсь, что в этом городе гамбургеры вполне съедобны. Я умираю с голоду.
— Честно признаться, я тоже, — добродушно улыбаясь, признался Кристофер. — И подумываю о чем-то более существенном, чем гамбургер. Я не отказался бы от хорошего стейка с гарниром и приправами.
Кристофер поначалу даже не осознал, что его неожиданная смена настроения послужила причиной тому, что прекрасное лицо попутчицы расцвело в улыбке. А улыбка эта произвела на него неизгладимое впечатление.
Предупредительные колокольчики зазвенели в его голове. Здесь таится опасность, та опасность, которая была ни ко времени, ни к месту и с которой он не имел желания играть. «Черт побери! Уж лучше бы она оставалась в своем прежнем облике», — подумал он, стараясь переключить внимание на другое.
Из прихоти он проехал по Рейлроуд-авеню, чтобы убедиться в своих подозрениях относительно того, как мало следов, напоминавших ему о прежней жизни, осталось там. Красно-кирпичный фон улицы был вытеснен серым, асфальтобетонным. Появился новый автобусный терминал…
Втиснув машину между двумя автобусами, он выключил двигатель и, повернувшись к Пэппе, положил руку на спинку ее сиденья, совершенно случайно прикоснувшись пальцами к ее плечу.
Если судить по быстро пульсирующей жилке на волевом подбородке, он собирался ей что-то сказать. Пэппа подозревала, что ей это может не понравиться, и приготовилась к худшему.
Кашлянув и покрутив шеей, словно ему что-то мешало, он серьезным тоном произнес:
— Поскольку подразумевается, что мы женаты… — и перевел взгляд на кольца, — вы должны называть меня Кристофер. Или Крис. Как вам угодно.
Пэппа замигала, потом согласно кивнула. Он выглядел довольным. Открыв дверь, он вышел из машины.
«Мы женаты…» — отдавалось эхом в ее голове. Фраза поразила ее. Она едва не разразилась ироническим смехом, но сдержалась и только фыркнула. Ему и в голову не приходило, что, будучи липовой вдовой короля мафии, она могла вполне здраво оценивать обстановку.
Выходя из машины, она предстала перед ним воплощением воспитанности и этикета.
— Зовите меня Пэппа, — не мигая, посмотрела она ему прямо в глаза. — Имя Гленда мне совсем не нравится.
Пэппа. Взгляд Криса задержался на ее рыжих локонах, спадавших с висков, и он подумал, не волосы ли послужили причиной такого странного имени. Слабая улыбка заиграла в уголках его рта. Но все же он склонялся к мнению, что это из-за ее темперамента.
— Бурный темперамент… — едва слышно произнес он, и она могла расслышать это, только сильно напрягая слух.
Правильно ли она его поняла? Или это просто ее воображение? Любопытно. Пэппа посмотрела на него, не понимая, что совершает большую ошибку.
Напряженность в его взгляде заставила ее дыхание сбиться и перейти на какой-то нечеткий ритм. Дрожь прокатилась по всему телу, зажигая в ней искру желания. «Прекрати!» — приказала она себе. Моргнув, она опустила глаза и снова сообразила, что совершила ошибку, только теперь уже другого рода. Глаза ее остановились как раз на уровне его рта, и в ней возникло непреодолимое желание исследовать его губы своими.
«Что со мной происходит?» — мучилась она, заставляя себя опускать глаза вниз. Кристоферу она даже не нравится, так зачем же позволять ему оказывать на нее такое воздействие? Нравилось ей это или нет, но Кристофер Петри разбудил в ней нечто похожее на могущественное ощущение собственной чувственности, что могло привести их совместное времяпровождение к чему-то более трудному, чем она могла себе представить.
Взяв себя в руки, Пэппа сказала:
— Ну что же, ведите меня в ресторан. Я проголодалась. — И улыбнулась.
«Я сильна и телом, и духом, я не выдам своих чувств. Все пойдет хорошо», — уговаривала она себя. Но, когда Крис элегантно предложил ей руку, она сделала вид, что не заметила этого.
Кристофер пожал плечами, как будто хотел сказать, что он-то заметил ее отказ, но не обратил на это внимания, и медленно зашагал к ресторану, стараясь не спешить, чтобы она имела возможность идти рядом.
Время от времени она ощущала на себе его взгляды. Опасаясь встретиться с его глазами и боясь, что глаза могут выдать ее чувства, она твердо решила не поднимать их. И в этом не было никакой грубости, даже если у нее были на то основания. Злясь на Кристофера, на себя, а особенно на окружного прокурора, она тяжело вздохнула. Можно же было узнать ее мнение?!
Методом проб и ошибок они наконец подыскали подходящий ресторан, под названием «Лорд Корнуэлл». Одетый в черный фрак метрдотель почтительно встретил их и провел к столику в дальнем конце зала. Только откинувшись на спинку стула, Пэппа почувствовала расслабление. Еще когда они шли по Рейлроуд-авеню, она приметила белую машину, сворачивавшую за угол. И, хотя она не была твердо уверена, что это тот самый «понтиак», который уже попадался ей на глаза, неприятный холодок прошел по спине.
Но после них в ресторан в течение нескольких минут никто не входил, и она решила, что это ее собственное воображение сыграло такую дурную шутку. Кротко сложив руки на коленях, она радовалась предстоящему завтраку в компании мужчины, на которого и здесь стали обращать внимание некоторые женщины, сидящие за соседними столиками.
Даже официантка выказала к Кристоферу неприкрытый интерес. Пэппа с интересом наблюдала, как эта брюнетка записывала заказ, даже не глядя в свой блокнот. Ее глаза были устремлены на Кристофера.
После ее ухода Кристофер положил локти на стол и голову опустил на кулаки.
— Так что конкретно прокурор сказал вам обо…
Пэппа прервала его:
