— Идем же, дорогая. Я заказал бутылочку нашего любимого вина, а Нино отложил для нас парочку омаров, — он снова рассмеялся, потрепав ее за щеку. — Он помнит, что ты к ним неравнодушна.
Взглянув на Эндрю, он добавил:
— Я уверен, что вы не осудите нас. Мы не можем опоздать к Нино. Он ужасно вспыльчив. Но Гарретты уже многие годы — его постоянные клиенты. Так что приходится прощать ему его темпераментность.
— Конечно, я все понимаю, — заверил Кингстон, бросая испепеляющий взгляд на помертвевшую Саманту.
«Почему ты гонишь меня?» — хотелось заорать ей. Следовало бы пойти с Биллом ради того, чтобы проучить Эндрю.
Смятение и обида уступили место гневу. Ее разрывали на части. Саманта прекрасно понимала, что другие женщины в подобной ситуации — находясь между двумя соперниками — чувствовали бы себя на вершине счастья. Однако она испытывала отвращение.
— Билл, я никуда и никогда не пойду с тобой. То же самое относится и к тебе, — повернулась она к Эндрю. — Я не хочу тебя видеть. — И Саманта решительно отправилась за сумочкой. Оставив обоих мужчин в крайнем недоумении, она бросилась вон из кабинета.
Слезы застилали глаза, но Саманта не позволила им пролиться. Она распахнула дверцу машины, уселась за руль и нажала на газ.
То и дело принимался звонить телефон, но Саманта не снимала трубку. Ей никого не хотелось слушать, а тем более Эндрю или Билла. Они оба вели себя недостойно. И Саманта поклялась, что не увидит их больше никогда. Оскорбленная, она хотела выплеснуть поскорее свои эмоции и принялась носиться по дому, как ураган, вытирая пыль с каждого предмета хотя бы однажды, за некоторые по рассеянности принималась во второй и в третий раз. Саманта решила не сосредоточиваться на личных проблемах, а переключиться на похищения, снова и снова анализируя события и неизменно приходя к выводу, что кто-то из их компании пособничал ворам.
— Но кто? — неотступно вставал вопрос. И опять Саманта оказывалась в тупике, не в силах дать правдоподобного ответа. Чье бы имя не приходило на ум, она тотчас его отвергала.
К вечеру Саманта утратила чувство реальности происходящего, у нее возникло ощущение, что все это ей только снится: стоит открыть глаза — и кошмар кончится.
Звонок в дверь раздался, когда Саманта ставила на стол тарелки с салатом и дымящимся бифштексом. Она решила не открывать, поскольку не была настроена разговаривать с кем бы то ни было.
Но незваный гость оказался чертовски упрям. Он жал на звонок снова и снова, временами бешено колотя в дверь. Но хозяйка дома не собиралась подчиняться настойчивому требованию пришельца.
Наступил момент, когда Саманта уже не могла определить, от чего у нее стучит в висках: от сокрушительных ударов в дверь, гулко отдающихся эхом в доме, или это следствие раздражения на вероятное вторжение.
Хмурясь, она порывисто встала из-за стола и нехотя поплелась к двери. Только Эндрю мог быть столь настойчивым.
Саманта отперла дверь и тут же вернулась в кухню. Аппетита как не бывало. Она завернула бифштекс в фольгу, а салат выбросила в мусорное ведро. Отхлебнула глоточек остывшего кофе, но допивать не стала и убрала чашку в мойку.
Шум льющейся из крана воды не мог заглушить грозного голоса Эндрю:
— Ты даже не посмотрела, кто стучит! — возмутился он. — А ведь и в вашем захолустном Ашленде есть маньяки, которые только и ждут такого радушного приема.
«Один уже проник в дом и стоит рядом», — огрызнулась Саманта про себя, занятая мытьем посуды. Она не могла найти оправдания тому, что не послушалась внутреннего голоса и не ушла из «Компании грузовых перевозок», как намеревалась несколько недель назад.
Обернувшись, Саманта увидела, что Эндрю стоит в дверном проеме, руки его не просто лежат на поясе, а со злостью в него упираются. Саманта и не представляла, что человеческий гнев может быть настолько силен.
— По крайней мере, он бы сказал, чего ему надо, — презрительно огрызнулась Саманта.
— Что за глупость я слышу? — взревел Эндрю. — Что с тобой, черт возьми?
— Все из-за тебя, — взвилась Саманта. — Почему ты до сих пор ничего не говорил о том, что приехал сюда улаживать конфликты? Или ты вообще собирался скрыть это от меня?
— Почему, собственно, я должен был так говорить, если это неправда? — забеспокоился Эндрю. — Я занялся управлением компанией по настоянию Ларри. Он требовал, чтобы я либо подчинился, либо продал свою долю. Сначала моей единственной целью было посмотреть, как идут дела, и какую цену можно назначить за свою долю. Но обнаружив, что ты здесь работаешь, я решил остаться. Но я не отказываюсь от намерения использовать свой опыт для разоблачения вора или воров и даже собираюсь вернуть украденное. Почему я не должен вывести преступников на чистую воду, если могу это сделать? Имей в виду, я владею половиной этой компании.
Саманте стало стыдно, как провинившемуся ребенку. Плечи ее согнулись, голова опустилась.
— Почему же ты не сказал об этом? — повторила она свой вопрос дрожащим от обиды голосом.
Если бы Рэй Вагнер не захотел с ней разговаривать, а сразу же потребовал Ларри, она бы до сих пор ни о чем не догадывалась. Если… Да сколько еще «если» можно было бы вспомнить, но и одного было достаточно. Факт оставался фактом: Эндрю и Ларри знали об исчезновении музыкальных шкатулок, но не известили ее. А значит, подозревали с самого начала.
Эндрю чуть заметно улыбнулся и взглянул на нее какими-то особенно печальными глазами.
— Я собирался обо всем тебе рассказать, Сэмми, поверь мне. Но испугался. Я знал, что, как только признаюсь, с какой целью приехал сюда, ты наотрез откажешься доверять мне, не подпустишь и на пушечный выстрел. А я ведь не могу без тебя…
Его руки несмело легли ей на плечи и нежно сжали их.
— Пожалуйста, попробуй понять, Саманта. Мне нужно выполнить свой долг. И чем меньше людей знает о моей работе, тем легче мне справиться с задачей.
Внезапно Эндрю почувствовал, что Саманта напряглась, увидел, как гневно сверкнули ее глаза, и ему пришлось отступить.
— Не позволишь ли выпить чашечку кофе?
В Саманте боролись два противоположных чувства. Ей не хотелось показаться невежливой, но и унимать своего гнева она тоже не желала. Верх одержало раздражение. Она покачала головой.
— Говори, зачем пришел, Эндрю, и уходи, пожалуйста, — Саманта подошла к мойке, оперлась на нее, скрестив руки на груди.
Печально вздохнув, Эндрю опустился на один из четырех стульев, стоящих вокруг стола.
— Ну хорошо. Расскажи, что тебе известно о пропавших грузах, — удрученно согласился Эндрю. Он был явно расстроен, глубокая складка залегла у него между бровей.
— Пока вчера не позвонил Вагнер, я и понятия не имела, что что-то пропало.
Эндрю понимающе кивнул.
— Так что же по-твоему произошло?
Без всяких угрызений совести Саманта заявила:
— Кажется, Вагнер темнит.
Кингстон покачал головой:
— Я так же думал о «Вентворт Бразерз». Поэтому съездил к ним разузнать, нет ли у них привычки «терять» вещи, чтобы не платить за них.
И Эндрю рассказал:
— Дело ведут сами братья — два здоровенных детины, готовые мать родную запродать. Но весь их склад чуть больше твоего кабинета, там помещается коробок пятнадцать. В ходе дальнейшего расследования я выяснил, что они не могли спрятать эти шкатулки и в другом месте. Должен признаться, что я в совершеннейшем недоумении. Допустим, груз похищен, но я не представляю, каким образом это можно сделать.
