что после первого замешательства быстро поняла, что мне совершенно безразлично, какие мысли могли прийти ему в голову. – Садитесь, пожалуйста, – сказала я, махнув рукой на деревянный стул возле стола. – Извините, что не предлагаю вам кресло, но у него ножки еле держатся, и вам придется опираться на стенку или вы упадете.
Мистер Бонифейс не сел, а подошел к кровати взглянуть на спящего джентльмена.
– Он еще не приходил в себя?
– Нет, но он просто спит. Консьержка напоила его коньяком, а там было много опия, правда, я этого не знала, пока он все не выпил.
Мой гость стоял, склонив набок голову, словно что-то подсчитывая, и прошло несколько минут прежде, чем он спросил:
– Вы не знаете, кто он?
– Нет. Мне придется подождать, пока он проснется, чтобы это выяснить.
– О нападении? А где это случилось, мисс Маклиод?
– О, совсем близко отсюда. Около фонаря перед поворотом на Рю Бертран. – Меня ужасно раздражали его вопросы, наверно, потому что я устала и не выспалась. – Месье, мне скоро на работу, а до этого еще надо кое-что сделать. Что вы хотели мне сказать?
Минуту-две он о чем-то думал.
– Хорошо, мисс Маклиод, давайте поговорим. – Он сел, положив шляпу на колени, и с любопытством уставился на меня. – Я нахожусь в Париже по делам мистера Себастьяна Райдера, английского джентльмена. Он вдовец, живет в Хертфордшире, это в Брадуэлле, с сыном восемнадцати лет и дочерью пятнадцати лет. Одно из его поручений заключается в том, что я должен подыскать для него юную леди с хорошим образованием, желательно англичанку, которая бы в совершенстве владела английским и французским языками и могла научить его детей говорить и писать по-французски.
Я была настолько поражена, что сама чуть не села в свое кресло, забыв опереться на стенку. Чтобы понять, не во сне ли я, мне пришлось оглядеть свою комнатушку, грязный фартук и стоптанные сабо.
– Вы это несерьезно, месье, – сказала я в конце концов.
– Совершенно серьезно, мисс Маклиод, – довольно резко возразил он. – Я здесь уже около месяца и должен вам сказать, что чертовски трудно найти кого-нибудь, одинаково свободно владеющего обоими языками. Разве в высшем обществе. Но там я даже не осмелюсь заикнуться о таком предложении. Во всем Париже, кажется, вы одна подходите, замечательно подходите, тем более что вы англичанка.
– Мистер Бонифейс, как вы меня разыскали? – спросила я.
– Не случайно. Я много встречался с разными людьми. Задавал вопросы. – Его отрывистая речь меня больше не удивляла, потому что я признала в нем выходца из Йоркшира, где все так говорили. – Несколько дней назад познакомился с англичанином, он сказал, что есть одна девушка в «Раковине». Я пришел, поговорил с хозяином. Как его? Папашей Шабрье.
– Да? А он мне ничего не сказал.
– Я ему заплатил за молчание. Хотел поначалу побольше о вас узнать. На следующий день я отправился на Рю де Мулен.
Я выглянула в окно. Небо было серое. Потом опять перевела взгляд на мистера Бонифейса.
– Итак, вы знаете, что я была в колледже?
– Знаю. И беседовал с мадмуазель. Поговорили о том о сем. Она рассказала мне о вас. Она считает, что у вас лучше получится быть учительницей, чем ученицей.
Я с горечью подумала, что так оно, верно, и было. Мадмуазель Монтавон могла это сказать. И теперь мне было понятно, почему он на меня смотрел с таким любопытством.
– Вы считаете, что мое пребывание в колледже – хорошая рекомендация, чтобы стать учительницей французского языка для детей английского джентльмена?
– Моего нанимателя не интересуют ничьи отзывы, – решительно заявил мистер Бонифейс. – Кроме моих, конечно. Ваша мать преподавала в школе английский язык. Вы воспитывались в Англии до тринадцати лет, и она сама вас учила. В колледже вы усовершенствовали свои познания во французском языке, а ваша директриса и ваши товарки считают, что вы весьма начитаны в английской и французской литературе. Для меня этого достаточно, и, могу обещать, этого будет достаточно для мистера Себастьяна Райдера.
– Кто вам рассказал о моей матери и о том, что я жила в Англии? Мои подруги? – спросила я.
Он кивнул:
– Правильно. Мадмуазель, не помню, как ее зовут, позволила мне переговорить с юными леди, которые были вашими лучшими подругами.
– Понятно.
Значит, с Аннет и Маргерит. Одна была на год старше меня, другая – на год младше. Из-за них мне было жаль покидать колледж.
Я встала.
– Спасибо, мистер Бонифейс, но я не могу принять ваше предложение.
Он вытянул губы трубочкой и несколько минут не сводил с меня пристального взгляда. Потом кивнул:
– Правильно. Вы меня не знаете и не хотите ехать на чужбину с незнакомым человеком. Вполне естественно. Я бы мог вам много чего порассказать, но, как я уже сообщил, мистер Райдер – деловой человек и известен в Британском консульстве, где также знают, что я его агент. Если желаете, мы можем немедленно отправиться туда, и они вам подтвердят, что я человек честный.
