искренние поздравления.
Я подняла на него глаза, и моего смущения как не бывало.
– Благослови вас Бог, Тоби. Вы ведь не думаете, что я поступила неправильно? Ну, из-за того, как я жила...
– Вы поступили бы неправильно, если бы Эндрю ничего не знал. Но он мне сказал, что вы все равно далеко не сразу согласились, впрочем, этого я от вас ждал, однако то, что вы в конце концов приняли его предложение, и мудро, и правильно. Ханна, он хороший человек, и он будет любить вас и заботиться о вас. Пусть он мечтатель и идеалист, это ведь совсем неплохо.
Тут только я вспомнила вопрос, который Тоби задал мне в самом начале.
– Тоби, что это вы там говорили о продаже, когда только пришли? Как это меня продавать?
Он посмотрел на меня, наморщив лоб.
– Я просто спросил, кто будет вас продавать.
– Продавать? – ничего не понимая, повторила я. – О чем это вы?
Глаза у него стали совсем круглыми.
– Господи, да у этой девчонки совсем ум за разум зашел. Вы что, не знаете, когда юная леди выходит замуж, то непременно должен быть мужчина, который отдаст ее жениху? Обыкновенно это делает отец, но за неимением оного может быть старый друг, а так как я самый старый ваш друг, то я и предлагаю себя в продавцы, Ханна Маклиод.
Я очень удивилась и, прижав руку к груди, с удивлением и радостью уставилась на Тоби.
– О, я совсем об этом не подумала. Вы правда сделаете это для меня? Правда поедете в Мексику и выдадите меня замуж?
– Если вы попросите кого-нибудь другого, я буду бить его головой об стену, пока она не расколется, – добродушно пошутил Тоби. – Эндрю мне сказал, что уже заказал для вас и вашей компаньонки билеты. Вы уедете через три недели, и я мог бы поехать с вами. В Мексике вы будете до свадьбы, еще примерно полгода, жить в родовом гнезде жениха, а я пока поездил бы туда-сюда, и, может быть, свежие впечатления подвигли бы меня на какие-нибудь живописные подвиги.
– Тоби, это просто замечательно. А как у вас было с вдохновением в Будапеште и Вене?
– Неплохо. Я очень много сделал за довольно короткий срок, и мне бы хотелось чего-нибудь новенького, чтобы подумать и поэкспериментировать.
– Хорошо вам поработалось?
– Неплохо, красавица, очень неплохо. По крайней мере, меня покупают, насколько мне известно, и я потихоньку становлюсь ужасно богатым.
– Это замечательно. Но вы ведь не забудете, что я была вашей девушкой с бабочкой, правда?
– Ну...у...у... – задумчиво проговорил он. – Наверно, нет. Постараюсь не забыть.
Я рассмеялась, но потом внимательно посмотрела на него и нахмурилась. Он сидел в непринужденной позе, и на губах у него блуждала улыбка, а тем временем он, не замечая этого, рассматривал делии на ближайшей клумбе. Я видела только его профиль, но была совершенно уверена, что на душе у него неспокойно, хотя даже не могла заглянуть ему в глаза.
– Тоби, посмотрите на меня, – попросила я.
Он улыбнулся еще шире, но глаз от делий не отвел.
– Не мешайте мне запоминать цвет.
– Тоби Кент, вы меня не проведете. – Я подалась вперед, взяла его за подбородок, повернула к себе и стала смотреть прямо ему в лицо.
Поначалу он мне с удивлением подчинился.
– Это ужасно страшно, когда вы вот так смотрите, юная Маклиод.
– Неважно, как я смотрю. Вы печальны. Тоби, что случилось?
– Печален? Чепуха. Почему бы мне быть печальным, глупая девчонка?
– Это как раз то, о чем я вас спрашиваю, и не пытайтесь меня обмануть. – Я отпустила его подбородок. – Господи, наверно, я глупая, но если я в чем-то разбираюсь, так это в мужчинах. Я совсем не горжусь этим, но и не стыжусь этого, просто так оно получилось. А в ваших глазах, Тоби, я вижу печаль... – Я запнулась, вспомнив вдруг, что он вовсе не обязан открывать мне свою душу. – Ох, простите меня. Вы не хотите об этом говорить?
Он вздохнул и с притворным недовольством посмотрел на меня.
– Ханна, когда это у меня были от вас секреты? Ладно, признаюсь вам. В Вене меня пригласили написать одну девицу из аристократического семейства. Ну, и... в первый и последний раз Тоби Кент как ее увидел, так и пропал, и напрасно, потому что я ей не понравился. Вот и вся история.
– Простите меня, Тоби, простите. Желаю вам побыстрее развеять вашу печаль. – Сколько признаний я выслушала о несчастной любви с первого взгляда, что потеряла к ней всякое доверие, однако с утешениями решила подождать. Лучше всего для него было бы поговорить о ней, а не держать в себе свое горе. – Если вы хотите рассказать о ней, я вас внимательно слушаю. Правда. Может быть, это вам поможет.
Он лишь хохотнул в ответ:
– Посмотрим, посмотрим. А пока переменим тему. – Он встал и огляделся. – Вы еще ничего не сказали о моем элегантном виде. Красавица, вы меня обидели. Я ранен в самое сердце.
Мне было легко принять его тон.
