на ней вчера вечером и даже не сказал мне первой! — Она зарыдала.
От Мэгги потребовалось все ее самообладание, чтобы не расплакаться вместе с дочерью. Но не от известия, что ее бывший муж женился, а от того, как это известие повлияло на ее дочь. Мэгги готова была все отдать, чтобы унять ее боль.
— Мне жаль, родная, что ты узнала об этом последней, — сказала она. — Но ты же знала, что твой отец…
— Он не должен был! — кричала Николь сквозь слезы. — Как он смел!..
Сердце Мэгги готово было разорваться.
— Ты думала, что он вернется ко мне? — спросила она. От Николь не было ответа — только тихие всхлипывания.
— Дорогая, даже если бы твой отец и не женился вновь, мы бы все равно снова не сошлись. Я же тебе тогда все объяснила. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Дело в том, что в какой-то момент мы перестали любить друг друга так, как должны любить друг друга муж и жена.
— Может быть, если бы ты не встретила его, все еще можно было бы исправить…
— Нет, — мягко сказала Мэгги, — даже в этом случае.
— Не понимаю. — Николь вытирала слезы рукавом. — По-моему, когда кого-нибудь любишь — это навсегда. Как может это кончиться, словно ничего и не было?
«Господи! Как мне объяснить ей то, чего я и сама не понимаю…»
— Мы с папой по-прежнему любим друг друга. Просто в какой-то момент мы стали любить друг друга по-другому.
— Значит, в один прекрасный момент ты и меня можешь разлюбить?
— Я всегда буду любить тебя, родная. Ты моя маленькая девочка. Мой первенец.
— Я не верю тебе! Ты говорила, что всегда будешь любить папу. Когда-нибудь ты бросишь и меня! — Николь сорвалась с места, опрокинув табуретку, и убежала в свою комнату.
В который раз уже повторялась эта сцена?! Огрызающаяся Николь, тщетные попытки Мэгги ее успокоить, хлопнувшая дверь и звуки рыданий изнутри, от которых у Мэгги разрывалось сердце… Обычно Мэгги терпеливо ждала, когда Николь успокоится сама. Но на этот раз она чувствовала, что терпения у нее не хватит.
Она поднялась наверх, но дверь Николь оказалась запертой изнутри.
— Николь, нам нужно поговорить.
Могла ли Мэгги представить, что когда-нибудь дойдет до этого? Она носила эту девочку в себе девять месяцев, меняла подгузники, вытирала слезы… И вот теперь стоит под ее дверью, словно выпрашивая подачки.
Она услышала скрип пружин кровати, шаги в мягких тапочках и звук открываемого замка. Неужели Господь услышал ее мольбы?
Мэгги взялась за ручку двери. Та отворилась, и Мэгги увидела Николь, снова лежавшую на постели лицом в подушки. Утренние лучи, проникавшие сквозь большое окно, золотили волосы девочки, снова обретшие естественный цвет. Все раздражение Мэгги сразу же перешло в порыв родительской любви. Она готова была упасть на колени рядом с кроватью.
— Девочка моя. — Мэгги присела на краешек кровати, положив руку на вздрагивающее плечо Николь. — Я знаю, как ты скучаешь по папе…
Мэгги сама скучала по своему отцу. Все эти годы она не переставала скучать.
— Я ненавижу его! — выкрикнула Николь в подушку. — Как он смел жениться на этой дуре?!
— Он не хотел обидеть тебя. — Мэгги пыталась найти нужные слова. — Они с Салли уже давно любят друг друга… Настал момент, когда они решили, что пора пожениться.
Мэгги понимала, что ей легко это говорить. Теперь ей уже было мало дела до того, что Чарлз на ком-то там женится. Как быстро все поменялось!
— Представь себе, Николь, что папа после развода остался совсем один. Ему, должно быть, было очень одиноко.
Николь оторвала голову от подушки. В глазах ее стояла боль.
— Я поеду к нему, — сообщила она. — Чарли будет жить с тобой, а я с ним.
— Не думаю, что это хорошая идея, — осторожно заметила Мэгги. — Мы с папой решили, что тебе и Чарли лучше жить со мной, ходить в школу в Штатах…
— Вы решили! А до моего мнения никому дела нет! Мэгги хотела было что-то ответить, но тут ее взгляд упал на какую-то глянцевую бумагу, торчавшую из-под подушки Николь. Она потянулась за ней.
Пачка черно-белых фотографий. Николь выглядела на них очень взрослой.
— Что это, черт возьми? — ошарашенно спросила Мэгги. Николь вскочила. В ее голубых глазах мелькнула тревога.
— Это мое! — Она попыталась вырвать фотографии у матери.
— Откуда они?
— Не твое дело.
— Николь, я тебя спрашиваю! — Мэгги старалась скрыть страх в голосе. — Кто снимал? — Фотографии были почти на грани порнографии, однако сняты очень мастерски.
— Один парень.
Сердце Мэгги упало. Она знала, что ее дочь чертовски красива, и как огня боялась сомнительных фотоагентов, заманивающих в свои сети молоденьких наивных девочек.
— Как его зовут? Где ты его встретила?
— Не помню, как его звали.
— Не помнишь, как звали? Николь, ты с ума сошла! Как ты могла?
— Он знакомый тети Клер.
— Клер? — У Мэгги кружилась голова. — К этому причастна Клер?
Николь чувствовала себя загнанной в угол.
— Что тебе за дело, в конце концов? — выпалила она. — Тебя и дома-то никогда не бывает! Ты либо в школе, либо на работе, либо с ним…
Мэгги понимала, что Николь права, но не собиралась сдаваться.
— Это несправедливо, Николь!
Николь смотрела на нее с невинным видом.
— Одевайся, Николь. — Мэгги сунула злополучные фотографии под мышку. — Едем.
— Никуда я не поеду.
— Николь!
— Почему я должна куда-то с ним ехать? Только потому, что ты с ним спишь?
Мэгги никогда не била свою дочь. Но теперь ей захотелось ударить ее, и она сама испугалась этого.
— Одевайся, Николь, — повторила она, стараясь держать себя в руках. — С Клер я поговорю, когда вернемся.
— Отдай фотографии, мама! — Николь протянула руку. — Они мои!
— Никаких фотографий. Одевайся. Конор будет здесь через час. Мы не должны заставлять его ждать.
Глава 16
— Извини, ради Бога, — растерянно произнесла Мэгги. — Даже не знаю, что на нее нашло.
— Догадываюсь, в чем дело. — Конор отпил кофе. — Во мне?
— Нет, не в тебе. Она просто не хочет, чтобы мы с тобой становились одной семьей.
— Знакомая картина. — Мэгги повернулась к нему:
— Твои тоже против?
— Да. Так что будь готова.
— Ничего. Если уж ты выстоял атаку семейства Халлоран, то, думаю, и я выстою атаку Райли. — Мэгги попыталась изобразить улыбку, но та вышла неестественной. — К различного рода сценам мне не привыкать. Только что, перед твоим приходом…
— Что было перед моим приходом? — оживился Конор.
