— Так значит, вы утверждаете, что не присутствовали при том, что случилось с Гарри Фитчетом и Терри Портером?
— Нет. К тому времени я уже давно ушел.
— Куда?
— Просто прогулялся по улицам. Отвлекся. Потом взял такси.
— И куда поехали?
— К своей машине, естественно. Оставленной на стоянке.
— И вы можете это доказать?
Эванс покачал головой и не успел он рта раскрыть, как тут же вмешался адвокат:
— Он не обязан предъявлять вам никаких доказательств, инспектор, пока вы не предъявили своих.
Джарвис кивнул и потянулся за листком бумаги.
— Вот как излагает события Терри Портер. В своем заявлении он пишет, что вы присутствовали в баре в тот момент, когда на него было совершено нападение, и даже подстрекали к этому известных вам лиц.
— Чушь собачья, — отрезал Эванс. — Он лжет.
— И зачем же, по-вашему, он так хочет опорочить ваше доброе имя? — все так же ядовито поинтересовался Джарвис.
— Откуда мне знать? Но, клянусь глазами матери, меня к тому времени в баре не было — потому что никакого нападения я не видел.
— У вас есть другие свидетели, готовые подтвердить это заявление, инспектор?
Джарвис улыбнулся сидевшему напротив адвокату:
— Пока нет, мистер Хайгем. Но скоро будут.
— Так в данный момент против моего клиента фигурируют лишь показания этого… — Он взглянул в свои записи и преисполнился насмешливого самодовольства: — Терри Портера?
Джарвис на несколько секунд заглянул в папку и переворошил бумаги. Он ничего не читал, просто пытался выиграть время. У него в самом деле не было улик, и этот проныра адвокат знал, что бьет в яблочко. Даже то, что Портер полисмен, в суде ничего не значит. Один свидетель — это всегда один свидетель. И Эванс снова будет гулять на свободе.
Наконец он оторвался от папки и с невозмутимой улыбкой произнес:
— Ладно, Билли, давай поговорим об автомобилях.
— О каких еще автомобилях?
— О твоих.
— А в чем дело? — сразу насупился Эванс.
— Ты можешь объяснить, зачем тебе понадобилось перегонять их в Италию?
Эванс достал сигарету из пачки, лежавшей перед ним на столе, и прикурил. Он выпустил дым на Джарвиса, который взмахнул рукой, невольно закашлявшись.
— Прошу прощения, — усмехнулся Эванс. — Вы спрашиваете, зачем я перегонял? Так это же мои машины. Разве я не имею права давать их друзьям? Или это теперь считается преступлением?
Джарвис усмехнулся в ответ и покачал головой.
— Нет, конечно же нет. Если это была легальная транспортировка.
— Налоги, страховка, парковка, все путем.
— Я не это имел в виду.
Эванс озадаченно посмотрел на него:
— Тогда что же?
Джарвис опять деловито зарылся в бумаги, и когда поднял голову, его по лицу расплывалась улыбка.
— Мы к этому скоро вернемся.
Выложив перед ним листок бумаги, он ткнул в него пальцем:
— Эти машины?.. Четыре «мерседеса»-салона, один «Мерседес-Estate», семь «БМВ», три «мицубиси- сёгуна», две «тойоты-лендкрузер», два «рейндж-ровера» и «лексус».
С довольной улыбкой он взирал на Эванса.
— Дорогие марки, Билли. Сколько же вся эта утварь стоит?
Эванс затянулся сигаретой и усмехнулся. — Будем торговаться?
Джарвис посмотрел на него совершенно серьезно и поднял бровь:
— Так сколько же?
Эванс посмотрел в потолок, оттопырив губу.
— Ну, скажем, если повезет и клиент попадется сговорчивый… думаю, где-то в районе 430 000 фунтов.
Джарвис присвистнул:
— Это же чертова куча денег, Билли. Эванс кивнул:
— Я по мелочам не работаю. Вы же знаете, инспектор. И потом, я вложил в них немногим меньше.
Хайгем хищно подался вперед:
— А в чем, собственно, дело, инспектор? Мой клиент известен как успешный бизнесмен в области автопродаж — и что? Это его лучшие машины, наиболее качественный товар. Или в наши времена иметь плотно укомплектованный гараж считается преступлением? Джарвис опять усмехнулся.
— Мы только приближаемся к сути вопроса. — Опять глубоко вздохнув, он продолжал перелистывать содержимое папки. Теперь или никогда, он Должен загнать в угол этого негодяя. — Итак, что мы имеем. Из сорока человек, сопровождавших ваши машины, один мертв — Фитчет, другой прибыл только что самолетом прямо из больницы — Портер, и, наконец, третий — ваш собственный напарник и попутчик Хокинс — остался в итальянской тюрьме. А вы, естественно, здесь, — добавил он спустя некоторое время.
— Мой клиент все это знает, — нетерпеливо произнес Хайгем.
Джарвис улыбался, не спуская глаз с лица Эванса.
— А все остальные, — продолжал он, — депортированы из Италии самолетом.
Эванс затушил сигарету и откинулся на спинку стула.
— Знаю, там была страшная заваруха.
Джарвис чуть подался вперед, сосредоточенно вглядываясь в глаза Эванса. Сейчас он загнал его в угол и не должен был пропустить ни малейшего оттенка эмоции — как Эванс отреагирует на сказанное. «Ну, вперед…» — подумал он, подбадривая себя.
— Видишь ли, Билли, теперь у тебя есть проблема.
— В чем же она, инспектор?
— Дело в том, что мы вели твою группу, в процессе операции, до самой Италии.
Хайгем резко поднял руку, опережая его слова.
— Мой клиент уже объяснил, что никакой «группы» или «команды», как вы это называете, не было. А также «бригады». Никакой организованной группировки. Самое большее, чем это можно назвать, — «коллектив болельщиков», раз уж вам хочется назвать это каким-то одним словом. Все остальное придумано и сфабриковано у вас, в полиции.
Джарвис не обратил внимания на этот выпад и продолжал:
— В тот же вечер, когда порезали Портера и Фитчета, все двадцать машин были перегнаны со стоянки автосервиса.
Эванс кивнул:
— Все верно. Ну так если вы следили за мной, то сами должны были видеть…
Джарвис не обратил внимания и на эти слова. Он гнул свою линию:
— Я хочу, чтобы вы рассказали, как это могло произойти, если все водители были в больнице или тюрьме.
Эванс замешкался, быть может, на секунду и затем недоуменно покачал головой, словно бы смущенный наивностью вопросов, которые задавал ему следователь.
— Как я уже говорил, я вернулся на парковку и…
