вправе бросить вызову королю.
— Я не могу, не могу, Таньги, — простонал король, — у меня есть сведения, что английская армия начала активные действия. Они выходят на позиции для удара по Парижу. В такой момент я просто не в состояние начинать войну и на юге. Сделай я это, англичане попросту сомнут нас.
— Проклятье, — вырвалось у Таньги, — так наши дела на самом деле так плохи?
— Хуже некуда, — с удручённым видом отвечал король. — Я только что с совета. И герцог Бургундский, и церковь, требуют немедленного наказания графа Д'Арманьяк.
— Редкий случай, когда я с ними согласен, — посерьезнев, заметил Таньги и продолжал с таким же видом: — Этого человека необходимо остановить, Карл. Ты даже не представляешь, на что именно он способен. Но хуже всего, что он не прислушивается к доводу рассудка. У меня сложилось ощущение, что он и вовсе его потерял. Только и знает, как безумствует и убивает. Он никого не слышит, Карл. А Д'Арманьяки следует за ним словно слепые. Если ты не примешь ответных мер, всё это может обернуться разрушительными последствиями. Кто знает, что ещё задумал этот человек.
— Я получил сведения о том, что Д'Арманьяки направляются на север. Судя по всему, они собираются напасть на мою армию.
— Глупости! — Таньги махнул рукой, как бы показывая всю несерьёзность подобного предположения. — Он не станет совершать такого безрассудства.
— Ты уверен, Таньги?
— Нет, — честно признался Таньги. — Пожалуй, от него можно ожидать всего что угодно.
— Вот по этой причине я решил сделать графу предложение, — в свою очередь сознался король. — Многие считают графа опасным. Он достаточно силён и как мне кажется, доказал на что способен. Я должен переманить его на свою сторону. Иными словами говоря, я собираюсь предложить ему мир. А в качестве награды за уступки, предложу ему руку моей дочери- Жанны. Что ты по этому поводу думаешь, Таньги. Граф согласится?
— Надо быть безумцем или глупцом, чтобы отказаться от такого предложения. А граф именно таков. Так что делай выводы сам, Карл.
— Пойми, мне необходима его поддержка. В особенности сейчас, когда герцог Бургундский решил оставить меня.
— Герцог Бургундский уезжает?
— Сегодня ночью. И этот поступок можно понять. В последнее время Д'Арманьяки серьёзно потрепали его провинции. А провинции — именно то, что заботит герцога превыше всего.
— Проклятье, — вырвалось у Таньги. Он, неожиданно для короля, побледнел. Король не понимал, по какой причине весть об отъезде герцога Бургундского так сильно расстроила Таньги. Свои мысли король тут же высказал вслух.
— Проклятье, Карл, нельзя же быть таким слепцом. Всё ничего, поправимо,…но если герцог Бургундский уезжает, следовательно, дела обстоят гораздо хуже, чем мы с тобой предполагаем.
— О чём это ты? — не понял король.
— Проклятье…о чём ещё? О тебе, Карл. О тебе…
— Объяснись, — потребовал король.
Таньги размышлял над тем, стоило ли рассказывать королю о возникшем предположении. После короткого размышления он пришёл к положительному выводу. Король должен быть готов к любым неприятностям. Ему одному не уследить за всем.
— Карл, — Таньги заговорил так выразительно, как только мог, — если герцог уезжает, то это может значить лишь одно…тебя должны умертвить. Ты понимаешь? Он знает о том, что должно произойти. И когда это произойдёт, его не должно быть во дворце. На него не должна пасть тень подозрения в твоём убийстве. Д'Арманьяки в данном случае лишь предлог.
Король хотя и побледнел, но виду не показал, что напуган. Слова Таньги потрясли его, но он всё же нашёл в себе силы спросить:
— Ты думаешь, это произойдёт уже…скоро?
— Скорее всего, в ближайшие дни, — с хмурым видом ответил Таньги, — проклятье…думаю, нам придётся иметь дело с изощрёнными убийцами. И эти люди не остановятся до тех пор, пока не добьются своего. Мне хорошо известно, на что они способны.
— Какой же выход, Таньги? Мы даже герцога не можем арестовать. Нет ни одной явной причины. Только твои предположения.
— А что даст арест герцога? Ничего. Ровным счётом ничего. Здесь всё гораздо глубже, Карл. Слишком много всего происходит. Слишком многие желают твоей смерти. Отразить удары врагов станет нашей основной задачей в ближайшее время. Забудь обо всём. И думай, думай, Карл. Стань во сто крат осторожней. Следи за всем, что происходит вокруг тебя. Даже ступай, предварительно прощупывая каждый шаг. Никому не доверяй. Ты слаб как никогда. И это наивысшее зло для тебя. Сейчас нам придётся только защищаться. Защищаться и ждать мгновения, когда мы сможем нанести ощутимый ответный удар. Знаешь что, — неожиданно прервал свою речь Таньги, — мне необходимо хорошенько подумать. Думаю, к утру я смогу придумать выход из положения.
Не добавляя ни единого слова, Таньги вернулся в своё кресло. Он уставился на огонь в камине и задумался. Король чувствовал нависшую над ним опасность. Он всецело полагался на Таньги, прекрасно зная, что тот сделает всё возможное, дабы уберечь его от беды. В эту ночь король даже не воспользовался услугами камердинера. Он долго бесцельно бродил по комнате, а затем, так и лёг в постель, не раздеваясь.
Глава 49
В то время, когда Таньги пребывал в тяжёлых раздумьях, в Осер вступали первые ряды отряда Д'Арманьяков. Они возвращались домой после удачного похода. Меньше чем за десять дней им удалось уничтожить несколько отрядов герцога Бургундского и захватить большое количество провианта. Усталый вид никак не вязался с весёлыми лицами всадников. Всё время раздавался приглушённый смех, который эхом разносился по пустынным улочкам города. Ещё бы, после долгих лет бездействия, у каждого из них появилась возможность не только отличиться в бою, но и испытать чувство удовлетворения от встречи с извечным врагом. Довольно приятное чувство, так как не вызывал сомнений успех похода. И в этом была несомненная заслуга Жана. За эти дни он полностью покорил сердца Д'Арманьков своей безудержной отвагой и бесстрашием. Он всегда находился впереди отряда и первым принимал или наносил удар. Нередко, в пылу сражения, Д'Арманьяки видели, как он спешил им на помощь. Он вставал на защиту своих людей, не заботясь о собственной участи, тем самым, подчёркивая, что в сражении все они являются единым целым и все жизни стоят одинаково. Несчастный Капелюш не успевал за Жаном. Годы брали своё. Он быстро уставал и во многих случаях не мог защитить своего господина. И это его беспокоило. Капелюш всякий раз пытался придержать Жана, но у него не получалось. Он не мог справиться с напором. Поэтому, каждый раз уговоры Капелюша обрывались на полуслове, и ему приходилось снова и снова спешить в гущу сражения, выискивая взглядом знакомую фигуру. Но больше всего Капелюша беспокоило состояние Жана. Его навязчивая идея сокрушить королевскую армию. Он ненавидел короля и только думал о том, как бы отомстить ему. После похода на Бургундию, Жан даже повернул отряд на север, собираясь осуществить задуманное. Но затем, к всеобщему облегчению, раздумал. Ко всему прочему, он отлично понимал, что люди устали и просто не в состоянии осуществить такой дерзкий план. Он повернул на Осер, но не отказался от своего плана. После короткой передышки, он намеревался отправиться на север, предварительно усилив отряд несколькими новыми сотнями. Об этом он во всеуслышание объявил перед возвращением в Осер. Все Д'Арманьяки восприняли это решение с молчаливой покорностью. Хотя слов никто и не произносил, все прекрасно понимали чувства своего сюзерена. Все понимали, но не все одобряли такое решение. Многие надеялись на то, что поход всё же не состоится. И ещё Д'Арманьяки надеялись, что граф снисходительно
