Зов Первого Всадника

окрашивал кожу Олтона в бледно-зеленый цвет, но мало помогал в освещении пространства вокруг.

– Похоже, время настало, Орла, – раздался голос из темноты.

Олтон замер от изумления, чувствуя, как трепещет каждая клеточка его тела.

– Надеюсь, ты использовал все это время для обдумывания последующих шагов? Или ты снова валял дурака? – Определить источник звука не представлялось возможным, комната казалась пустой.

Олтон напряженно пялился в темноту, пытаясь осознать новую угрозу.

– А почему мы сидим в темноте, Орла?

– Эй! – рискнул подать голос Олтон.

Прошла, кажется, вечность, прежде чем снова раздался бесплотный голос – на сей раз в нем звучало раздражение:

– Ты не Орла.

– М-м, нет. Меня зовут Олтон.

И в этот момент чудесным образом возник и излился прямо на него интенсивный золотой свет. Всадник отчаянно заморгал, пытаясь заново привыкнуть к такому яркому освещению. Он обнаружил, что стоит на травянистой равнине, перемежавшейся невысокими холмами.

– Какого черта?!

Это что – очередной фокус больного сознания или его перенесли невесть куда? Непосредственно у себя под ногами Олтон разглядел каменные плиты, выложенные кругами. Эти круги расходились далеко, теряясь среди травы. По обе стороны от него вздымались огромные арки, которые никуда не вели, а просто обрамляли горизонт, Волнистые колонны окружали площадку, но их капители с завитками служили поддержкой голубому небу.

Неподалеку у чайного столика сидел старик с длинными обвислыми усами и с любопытством смотрел на Олтона. В руке он держал чашечку чая, из которой время от времени прихлебывал.

На столике, возле его локтя, лежала доска для игры в «интригу», она была вся затянута паутиной.

Ничего себе местечко! Всадник внимательно разглядывал окрестности: легкие перистые облака пересекали небо, на лицо ему падали солнечные лучи. Серебристо-зеленые травы шуршали на легком ветерке.

– Где я?

– Как это где, парень? В Хаэтеи Таундрил, конечно. Ну, слава Богам, хоть одно знакомое название! «Башня Небес».

– Ну да, конечно.

Однако это совсем не напоминало никакую башню, а уж Олтон их повидал немало на своем веку.

– Я… не понимаю. Старик насмешливо фыркнул.

– А откуда еще лучше наблюдать за небесами, парень, если не с открытой равнины?

– Так я не в башне?

– Почему же? Это именно Башня Небес.

Больше он ничего не счел нужным добавить. Олтон полагал, что некая логика присутствовала в его словах – странная, бессвязная логика, характерная для наших снов.

– А вы? – спросил Олтон. – Кто вы такой? Привидение в некотором роде?

– Не совсем, – снова фыркнул старик. – Я Мердиген, величайший чародей и Хранитель. Ну, точнее сказать, его магическая проекция. Куда более точная и полезная, чем обычный призрак.

– Так вы… нереальный?

Мердиген аж поперхнулся своим чаем:

– Что значит нереальный? Я вполне реальная проекция великого мага Мердигена.

– О!

В глазах у Олтона потемнело, он покачнулся и схватился за тумбу, чтобы не упасть.

– Ты разбудил меня, когда прикоснулся к Камню.

– Какому Камню?

– Он у тебя под рукой, парень.

Зеленый камень наверху тумбы был отшлифован в блестящий правильный овал.

– Вот этот, турмалиновый?

– Да-да-да, – закивал старик. – Я являюсь Стражем. Когда надо, помогаю Хранителям Стены разобраться с их детищем. Но ты ведь не Хранитель?

– Нет. Вернее, да – в некотором смысле. А также Зеленый Всадник.

Мердиген проворно склонился вперед, в глазах его блеснул живой интерес.

– Ну, и как война?

– Какая война? – Олтон с трудом улавливал смысл происходящего.

– Ну да, война… Удалось старине Смидхе побить Мирвеллов? В последний раз Орла сообщил мне, что Всадники приняли сторону Хилландеров.

– А, так вы имеете в виду Войну Кланов, – потряс головой Олтон. – Ту, что закончилась двести лет назад.

– Что? – Мердиген вскочил на ноги с прыткостью, завидной для пожилого человека, вернее, для проекции пожилого человека. – Прошло, двести лет с тех пор, и никто ни разу меня не призвал? Что за безумие!

Если бы у Олтона были силы… Он бы рассказал Мердигену, как Хранители – один за другим – оказались втянутыми в войну, пока никого не осталось в живых. И как Стена – несокрушимая, судя по всему – осталась стоять сама по себе. Но он попросту лишился сознания, не успев произнести хотя бы слово.

* * *

Олтон помотал головой и застонал.

– Послушай, парень, Стена в ужасном состоянии. Что ты намерен предпринять по этому поводу?

С трудом разлепив глаза, Всадник обнаружил Мердигена, стоявшего над ним.

– Воды… – едва слышно прошептал он.

– Я Страж, а не водонос! Кроме того, я неспособен переносить материальные объекты: они проходят у меня сквозь пальцы. Только иллюзорные.

В качестве демонстрации у него в руках внезапно материализовалась крупная морская черепаха. Выглядела она, как живая – даже плавники шевелились в воздухе. Затем раздался легкий щелчок, и черепаха исчезла.

Олтон протер глаза. Ну вот, у него снова начались галлюцинации, и весьма основательные.

– Мне нужно попить…

– Ну, ладно, коли так, следуй за мной.

И Страж решительно зашагал прочь, его одеяние развевалось на ветру. Перед колоннами он остановился и оглянулся па Олтона.

– Сюда.

Олтон на четвереньках пополз за ним следом. Странное дело, на камнях собралось огромное количество пыли, что, в принципе, было невозможно под открытым небом. Под руки ему попадались разбитые черепки глиняных трубок, пара-тройка пуговиц и даже крупная металлическая пряжка. Все найденные предметы, очевидно, остались от поколений Хранителей, когда-то трудившихся в этой невероятной башне.

Вслед за Мердигеном он миновал колонны, и все вокруг снова изменилось: мир потускнел, взамен солнца на небе появилась полная луна. Теперь его окружали каменные стены, трава из-под ног куда-то исчезла. Знать бы еще, куда?

Олтон бросил взгляд через плечо. Он увидел череду колонн, охватывавших середину зала и поддерживавших потолок. Приметные арки тоже сохранились, но теперь они были встроены в стены. Вместо горизонта за ними чернела беспросветная темь.

Столик Мердигена с неоконченной партией в «интригу» уютно притулился возле стены. А в самом центре помещения стояла знакомая тумба с турмалиновым камнем, над которым парило облако нежнейших сине- зеленых оттенков – казалось, оно вобрало в себя все краски неба и молодой травы.

Пот заливал глаза Олтону, и он машинально стер его рукавом. В голове все перемешалось, Всадник уже не понимал, где кончалась реальность и начинались иллюзии. О Боги, промелькнула мысль, должно быть, я очень, очень серьезно болен.

А Мердиген, пройдя еще немного, остановился перед каменным корытом, выдолбленным в стене. Там он